К сожалению, нас в любом случае оставалось пятеро против семи. И даже если всё пройдёт по плану, двое солдат останутся боеспособны после гибели основного отряда. А в том, что каждый из них в открытом бою способен справиться с нами со всеми, я даже не сомневался. Так же как и в том, что каждый из них может самостоятельно справиться с поставленной перед отрядом задачей.
И здесь я в который раз, уже перед лицом смертельной опасности, не смог не съехидничать. Вот если бы их хозяева не увлеклись масштабным планированием, бросили бы на наши поиски не полноценное отделение, а двух, максимум трёх человек, не говоря уж об одиночке, – вот тут наши шансы стремительно бы упали. Дело в том, что при каждом манёвре большой группе его нужно истолковать, все его должны усвоить, кроме того, вероятность всякого мелкого непонимания в толпе больше трёх человек увеличивается в разы. Почти наверняка группа эта имеет и связь с внешним миром. А связь с внешним миром – это и доклад по начальству четыре раза в сутки, и получение от оного начальства ценных указаний. А это всё – время, стоянки, лишнее толковище – время, которое даёт противнику, то есть нам, возможность рассредоточиться, перегруппироваться, принять дополнительные решения. И в конце концов увеличивает шансы на выигрыш для сил, состоящих из людей, привыкших полагаться только на себя.
Ничего не поделаешь, издержки социальной организации.
«Боевой монстр» тем временем закончил осмотр местности и махнул рукой. От группы отделились два человека, они также надвинули на лоб очки ночного видения и полезли в кусты.
«Ага, ночные очки надели!» – с удовлетворением подумал я. «П’гавильное ’гешение, а’гхип’гавильное, даже так можно сказать». Ветки стланика будут бить по окулярам, сыпаться в манжеты, засорять оптику. В то же время ещё достаточно светло, и видимость на расстоянии в три-четыре метра без всякой оптики была вполне удовлетворительна. «Ночные глаза» – дополнительный фактор усталости, и мне оставалось лишь молиться, чтобы перед решающими действиями их надели все.
На преодоление кустарника у передовых бойцов ушло около получаса. За это время стемнело уже солидно, и установился очень типичный для севера сумеречный баланс, когда все предметы силуэтно могут просматриваться метров до пятидесяти, но не далее. Этот баланс нарушится только после трёх ночи, когда небо снова посереет, подсвечиваясь лучами поднимающегося солнца, и очертания будут скрадываться общим серым цветом, время самой плохой видимости северных ночей.
Охранение устроилось под стланиковыми кустами всего в какой-то сотне метров от меня. Осмотревшись и отдышавшись, они махнули руками – и вся остальная группа двинулась в заросли.