Соперник оказался сильнее Гурова. Несмотря на ушибленную руку, пальцы его впивались в Гурова, как клещи, и освободиться от захвата не было никакой возможности. К тому же при падении Гуров изначально оказался в невыгодной позиции, и противник быстро сумел оттеснить его к самой двери.
В узком тамбуре сложно было применять какие-то мудреные приемы борьбы, и все сосредоточилось на примитивном выдавливании соперника из бешено мчащегося вагона. Гуров сопротивлялся изо всех сил, и это привело к тому, что вскоре они оба чуть ли не наполовину вывалились из тамбура и боролись уже над пропастью.
Зрелище со стороны было не из приятных – двое багровых от натуги мужиков, душащих и пинающих друг друга, – но еще хуже была картина, которую Гуров видел краем глаза. Прямо под ним, казалось, на расстоянии вытянутой руки, проносилась насыпь из белого щебня, сливающаяся от скорости в одну бесконечную полосу. При неудаче Гурову предстояло выпасть именно на эту полосу и переломать о нее все кости.
Увы, шансов на удачу у него было, очевидно, меньше. В лучшем случае он, пожалуй, сумел бы увлечь противника за собой, но вряд ли это принесло бы Гурову что-нибудь, кроме морального удовлетворения. А дело шло именно к такому исходу – их тела медленно-медленно скользили по железному вздрагивающему полу и все больше свешивались над опасной, выстеленной острыми камнями насыпью. Остановить этот процесс было невозможно. Тот, кто попытался бы уступить хоть на мгновение, неминуемо погиб бы.
Гуров уже примерялся, как бы ему ловчее выпасть из вагона, чтобы, по крайней мере, не сразу разбить вдребезги голову и переломать не все кости, а хотя бы половину. Судя по всему, тем же самым был озабочен и его противник. И в этот момент в тамбур выскочил Крячко.
Он совершенно не выглядел заспанным и отреагировал на происходящее мгновенно. Наклонившись, он поймал одной рукой за шиворот Гурова, а другой сильно и резко ударил незнакомца по печени. Гуров почувствовал, как сразу же ослабла хватка противника. Гуров увидел в последний момент его безумные глаза и еще раз – похожую на взбесившийся транспортер ленту железнодорожной насыпи, и тотчас все это будто разорвалось на две части. Его швырнуло назад в тамбур, а его соперник вылетел наружу. Там он ударился о насыпь, подскочил и, точно диковинное животное, помчался вниз какими-то странными нечеловеческими рывками. Что было с ним дальше, ни Гуров, ни Крячко уже не увидели.
Они сидели на полу тамбура и, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Кровь колотилась в висках у Гурова с энергией отбойного молотка. Но постепенно этот шум стал стихать, и тогда Гуров явственно услышал перестук вагонных колес и удивился этому, потому что последние две-три минуты не слышал его совершенно. Сейчас ему казалось, что вся схватка протекала в полнейшей тишине, точно события в немом фильме.