– Мы сделаем все, что скажете, товарищ полковник! – серьезно произнес Калмыков. – Во всяком случае, можете на нас положиться.
– Ну что же, тогда вперед! – объявил Гуров. – Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец. Сделаем так – Калмыков и Спирягин следуют первыми и встают вон там, у выезда. Если вдруг этот тип что-то почувствует и попытается бежать, разрешаю стрелять по колесам. Но не более! Не дай бог… А мы с полковником выйдем, как только вы займете свою позицию, и потолкуем с этим парнем. Может, сговоримся, чтобы он нас подбросил, куда нужно.
Далее все развивалось без неожиданностей, по тому плану, который наметил Гуров. Калмыков и Спирягин, изображая счастливых приятелей, возвратившихся в родные края, оживленно беседуя, миновали площадь перед вокзалом и остановились в тени деревьев у дороги. Как раз в этот момент свистнул и тронулся поезд.
– Ну все, – сказал Гуров. – Больше ждать товарищу нечего. Мы будем ему единственным утешением.
Они с Крячко вышли из здания вокзала. Даже издали было видно, с каким нетерпением всматривается человек, сидящий за рулем «Победы», в их фигуры.
Нетерпение это сменилось в конце концов разочарованием – встречающий понял, что встречать ему некого. Однако долг требовал от него убедиться в этом окончательно. Должно быть, он решил взглянуть, не задержались ли его приятели на перроне. Он вышел из машины, неспешно и, можно сказать, любовно протер ветровое стекло тряпочкой, поправил «дворники», постучал носком ботинка по колесам и наконец зашагал к вокзалу. На Гурова и Крячко он посмотрел мельком и без особого интереса, но лицо его при этом как будто омрачилось. Казалось, он пытается вспомнить, где мог видеть лицо Гурова. Видимо, той ночью он его не слишком хорошо рассмотрел.
Едва водитель скрылся в здании, как Гуров и Крячко быстро нырнули в салон «Победы» и затаились на заднем сиденье. Крячко сразу же захотелось посмотреть, что находится в «бардачке», но Гуров пресек это, решив, что водитель может заметить подозрительное шевеление в своей машине.
– И вообще, неприлично распоряжаться в чужом доме в отсутствие хозяина, – заметил Гуров. – Разве тебя не учили этому в школе?
– Порой мне кажется, что я никогда в школе и не учился, – печально заметил Крячко. – Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
– Нет, все было на самом деле, – сказал Гуров и предостерегающе поднес палец к губам. – Тс-с! Он возвращается!
Хозяин «Победы» быстрым шагом подошел к машине, откинул дверцу и привычным движением уселся за руль. Но тут же его будто обожгло током – он дернулся и резко обернулся, уставившись на непрошеных пассажиров с негодованием и плохо скрытой тревогой. Тон он, однако, сразу же взял уверенный и дерзкий.