– Поехали отсюда!
Он испугался ее вида и голоса, и ее страх накрыл его с головой. Когда он обернулся, выхватывая табельный пистолет, Тувинец уже целился в него из карабина.
…Он сам сел за руль и за двадцать минут доехал до озера, которое сам он называл болотом; здесь стоял гнилостный запах и кружились тучи гнуса. Глубина этого водоема размером с пару футбольных полей достигала восьми метров. Причем сразу у берега – полтора метра. То, что нужно. Площадкой для спуска машины в воду послужил старый выброд, которых на этом берегу насчитывались десятки, через каждые сорок-пятьдесят метров. Рыбы в этом гнилье почти не стало, равно как пропали и рыбаки с бреднями.
Тувинец подвел машину к берегу и заглушил двигатель. Он не рискнул на ходу врезаться в воду и податливый грунт, в котором колеса машины увязнут так, что ее не втянешь даже на «Паджеро». Он первым скинул одежду, подавая пример товарищу. Они медленно толкали «Ниву», а Тувинец приговаривал с придыханьем: «Хорошо, хорошо идет». С заднего сиденья на него смотрели живые, казалось, глаза мертвой женщины…
Она была готова обслужить всех, сделать все, что от нее потребуют. Теряя драгоценные мгновения, Тувинец сделал вид, что раздумывает над ее предложением. Она поверила ему. У нее не было другого выхода. Если бы у нее остались хоть какие-то сомнения, она бы плюнула ему в лицо. Впервые в жизни, стоя на пороге жизни и смерти. Он сказал ей: «Раздевайся». Она, держась рукой за распахнутую дверцу, расстегнула блузку. Теперь она не боялась смотреть на двоих мужчин, которые пожирали глазами оголенные части ее тела. И при этом она едва не испытала оргазм. И каждый из них понял это. Так она расшифровала их взгляды – обращенные и на нее, и друг на друга. Они были соучастниками одного дела. Все трое. Двое мужчин и одна женщина. Которая видела ноги своего мертвого любовника. Натыкалась на него взглядом, как на пустое место, не испытывая ни капли эмоций, словно экономила их для генерального действа. Она сняла блузку и лифчик. Время стегало Тувинца, как гнедого жеребца, но он не упустил случая быть последовательным и строго следовал наскоро разработанному плану. Дабы успокоить женщину, он освободился от оружия, передав его, не глядя, своему товарищу. Игорь едва не выпустил его из рук: цевье было липким от пота.
Она, снова удерживая равновесие, держась одной рукой за дверцу, сняла трусики, но оставляя юбку. Этот момент очень понравился Тувинцу, и он с хрипотцой в голосе сказал:
– Оставь все как есть.
Не дожидаясь приказа, она легла животом на капот, широко раскинув руки и расставив ноги. Тувинец подошел сзади и провел рукой по ее спине – от затылка до копчика, потом в обратном направлении. Коснулся ее волос, слегка наваливаясь на нее и тяжело дыша ей в ухо. Она отвечала ему не менее горячо, уже сейчас отдавая все, что когда-то отдавала мужчине и что было припасено словно для особого случая. Он ласкал ее грудь, касался лобка, невольно ловя себя на мысли, что прикасается к нежному меху только что убитой норки. Какая красота…