– Получай свадьбу, сваток ненаглядный. Вот тебе еще! – Тряпка со свистом и чмоканьем опускалась на голову посланца. Броня не выдержала ударов. Строй развалился и сокрушенный чингисид обратился в бегство, теряя шлепанцы, на ходу сбрасывая халат, чтобы не стеснял движений. Конница врага преследовала по пятам, нанося чувствительные и хлесткие удары по корпусу. Разгоряченная амазонка каждый свой взмах сдабривала смачным ругательством. Хубилай рывком поднялся со своего места и бросился в комнату под защиту нового замка. Кому-кому, а ему уж точно светило получить сполна половой тряпкой. Наибольшое оскорбление трудно представить даже в самом кошмарном сне. И уж, тем более, для носителя священного гена Потрясателя Вселенной. Бальзамов тоже предпочел ретироваться в комнату: под горячую руку попасть недолго. Хотя к экзекуции половой тряпкой он относился более чем спокойно. Самое главное: установка выполнена. Шума получилось много. Свидетелей и очевидцев тоже достаточно. Теперь нужно ждать возвращения своих. Глубоко дыша, он вбежал в комнату и изнутри навалился всем корпусом на дверь:
– Кто здесь? – выдохнул, почувствовав чужое присутствие.
– Молодец, Бальзамов. Вот за что тебя люблю, так за изобретательность, – прокаркал знакомый голос.
– Марат Гаврилович, Господи, наконец-то! Вы один? С остальными все в порядке?
– С остальными, а именно Натаном Лазаревичем Подлипкиным все хорошо. Сейчас, наверно, седьмой сон видит.
– Как прошла операция?
– Неплохо, но могло быть лучше.
– Что это значит?
– Да, твой знакомый, Альберт Гусейнович Садыков приказал долго жить.
– Вы что, его убили? Как-то уж больно много трупов.
– Не хотели. Так вышло. Он же любитель бани. Вот там мы его и допрашивали. Словом, не сдюжил. А ты, никак, пожалел бравого капитана?
– Я жалею, что не смог собственными руками доставить эту мразь на тот свет.
– Поэтому ты здесь. Излишняя эмоциональность в таких делах не нужна.
– Надеюсь, на встречу с Омаровым вы меня возьмете?
– Вот он где. – Белоцерковский достал смятый лист бумаги и показал адрес. Бальзамов, обладающий цепкой памятью, моментально запомнил название улицы и каждую цифру.
– Когда идем, Марат Гаврилович?
– Куда идем, Вячеслав Иванович? Думай хоть иногда. Не все же кулаками махать.
– Не понял! Разве не ясно, что Телятьева убили по приказу Омарова.
– Ясно-то оно, конечно, ясно. Но все обдумать не мешает. Представь себе, заваливаемся к нему в кабинет. Кричим: «Руки за голову, ноги – на стол! Где твои доноры, желающие побыстрей расстаться с наскучившими органами? Ты ведь из-за этого убил журналиста, не так ли?» А он нам: «Нет, мужики, не из-за этого. И вообще я его не думал убивать! С чего вы взяли? Ах, шофер наговорил. Так он вечно под кайфом. Что с него возьмешь. Извините, господа хорошие, но мне некогда». – И выпроводит нас с этими словами на грязную ноябрьскую улицу. А вечером, к примеру, того же дня найдут наши головушки в мусорных баках облезлые дворняги и полакомятся тем, что называется мозгом. Я убедительно излагаю или не очень?