– М-да, – качнула головой Гутя. – Опять же, если предположить, что она его шантажировала, то когда она его увидела в таком наряде впервые? Именно там, в ресторане? Тогда зачем им было сидеть и мило разговаривать? Она поставила свои условия, он их принял, и все, адью! А они сидели.
– Они не просто сидели, они проводили вместе вечер, – поправила Аллочка.
Фома все дальше вытягивал шею, а потом прохрипел:
– Я по… понял! Трофимова была сообщницей!
– Точно, – вытаращила глаза Варька. – А потом он ее убил! Чтобы убрать свидетеля!
– Может, и так, – вздохнула Гутя, – но, в любом случае, здесь много непонятного. И надо подумать.
– Думать не надо! – рубанула Аллочка воздух растопыренной пятерней. – Я уже за вас все обмозговала, завтра я иду в ресторан.
– Ты уже ходила! – упрямо гнул свое Фома.
– Ну и что! Зато мне есть в чем пойти. Должна же я надеть пальто, которое мне Максим подарил. Кому я еще его покажу? И платье!
– Пойдет Аллочка, – согласно кивнула Гутя. – Но в куртке. Мы сначала купим ей пуховичок, а потом забежим вдвоем в этот ресторан. А я лично прослежу, чтобы время там было проведено исключительно пользы ради.
– А ты, Фома, выпиши адрес этой Трофимовой, – распорядилась Алла Власовна. – Надо поговорить с ее соседями.
– Боюсь, там такие соседи, которые с тобой попросту не станут разговаривать, – вздохнул Фома.
– А если они не станут говорить со мной, то с ними побеседуешь ты! – прошипела Аллочка. – Радуется он еще…
На следующий день Гутя растрясла сестру ни свет ни заря.
– Аллочка, быстро собирайся, нам надо ехать за покупками!
Аллочка никуда ехать не хотела. Ну зачем тратить деньги на какой-то китайский пуховичок, когда у нее в шкафу висит совершенно изумительная вещь?
– Давай лучше деньги Варьке с Фомой на поездку отложим, – сквозь сон пробормотала она. – Я тебе честно говорю, он – прекрасный мужчина! И страшно меня любит. Что ты придумала?
– Все уже решено, поднимайся.
Отделаться от сестрицы не было никакой возможности, и Аллочке пришлось подняться.
И, конечно же, они поехали. И, конечно же, купили. Пуховичок. Это дикое безобразие, в котором Алла Власовна смотрелась, как компостная куча. А Гутя еще и цвет выбрала – черненький, чтобы грязи видно не было, постаралась, все продумала.
Домой Аллочка ехала темнее тучи, зато сестра заливалась соловьем.
– Я не понимаю, что тебе не нравится? Такая курточка славненькая. Модненькая, с перетяжечками, черненькая. И тепло, и хорошо. Ты в ней как королева.
– Какая там королева! – ворчала Аллочка. – Ты даже не обратила внимания, что это мужской пуховик. Наряжусь, и попробуй пойми – мужик я или баба? И так мне никак жениха найти не можем, так давай меня еще в это убожество нарядим!