— Вроде бы тут, — прошептал он. — Вот, прямо тут. Можно стакан воды? — Руки у него тряслись, а лоб покрылся потом.
— Принеси ему, Гюнтер, пожалуйста, стакан воды, — попросил американец.
Вернувшись с водой, я увидел, что Вольф уже держит в руках мотыгу. Он размахнулся, чтобы всадить ее в землю, и чуть не свалился. Поймав его за локоть, я помог ему сесть. Американец совершенно безмятежно прикуривал сигарету.
— Можешь не торопиться, Вольф, дружище. Спешки никакой. Вот почему я и взял номера на две ночи, ясно? Он не совсем готов для садовых работ.
— Этот человек не способен ни к какой физической работе, — возразил я. — Взгляни только на него. Он на ногах-то еле держится.
Щелчком американец стрельнул спичкой в Вольфа и иронически фыркнул:
— И что, ты воображаешь, он посочувствовал хоть одному заключенному в Дахау? Черта с два!
Скорее всего, когда кто-то падал, стрелял ему в затылок, и всё. А неплохая идея! Избавит меня от хлопот тащить его снова в тюремный госпиталь.
— А я думал, тебе требуется найти драгоценности.
— Разумеется. Но сам я копать не собираюсь — у меня модельные туфли от «Флоршейма».
Я сердито отобрал мотыгу у Вольфа.
— Если есть хоть тень надежды избавиться от тебя до вечера, — буркнул я, — так я сам стану копать.
И воткнул мотыгу в траву, будто в череп американца.
— Ну это уж, Гюнтер, твое дело. Или, как там выражаются англичане, твои похороны.
— Нет, похороны как раз не мои. Но если не возьмусь копать, то станут его. — И я снова замахнулся.
— Спасибо, товарищ, — прошептал Вольф и, сев под дерево, привалился к стволу и прикрыл глаза.
— Ух, фрицы! — ухмыльнулся американец. — Держитесь вместе, а?
— Немцы мы или кто — тут разницы нет, — отозвался я. — Я помог бы кому угодно при таких обстоятельствах. Пусть даже человек мне и не особенно нравился бы. Даже тебе бы помог.
Где-то с час я махал мотыгой, потом работал лопатой и наконец, выкопав около метра грунта, наткнулся на что-то твердое: лопата стукнула, как о крышку гроба. Американец быстро подскочил к краю ямы, глаза его впились в землю. Я снова принялся копать и подцепил ящик размером с небольшой чемодан. Увесистый такой. Я бросил его на траву к ногам американца. А подняв глаза, наткнулся взглядом на короткоствольный «бульдог» 38-го калибра, специальный полицейский.
— Ничего личного, — обронил янки, — но человеку, выкопавшему сокровище, вполне может явиться мыслишка, что и он заслуживает доли. Особенно такому благородному, который отказывается от сотни марок.
— А вот теперь меня снедает желание превратить твою физиономию в кровавое месиво!.. И лопата как раз наготове.