Сандро недовольно нахмурился.
Его взгляд упал на мраморный столик. Стаж Ночи замер. На столе сушился борец, очень ядовитое растение, корни которого содержат аконит. Итак, Ясмин знала жертву и у нее был яд…
— Куда вы направитесь, когда мы уйдем отсюда? — спросил он.
Лаура наклонила голову:
— Простите, я не понимаю, о чем вы?
— Не могу же я оставить вас в публичном доме!
В ушах Сандро зазвенел ее смех. Боже, она действительно необыкновенная женщина. Красавиц в Венеции множество, но в этой девушке есть нечто особенное. Она прямо-таки светится магией очарования. Ему показалось, что ощущение невинности исходит от Лауры, как аромат жасмина, и вместе со звонким смехом плывет в воздухе. Она сама чистота, непорочность…
— Я дома, мой господин! Так что вам придется оставить меня здесь, в публичном доме!
Как будто оглушительный удар обрушился на Сандро, заставив хватать ртом воздух.
— Вы живете… в борделе?
— Очень жаль, что это вас так смутило. Мне следовало бы сказать об этом раньше.
— Но вы всего лишь пишите здесь портреты, не так ли? — Кавалли цеплялся за последнюю надежду, как утопающий за соломинку.
— Конечно. Сейчас я пишу портрет мадонны дель Рубия, но и карандашные наброски не оставляю.
— Сценок, достойных запечатления, хватает!
Лаура вздохнула.
— Но пока меня не изберут в Академию, деньги за свою работу брать нельзя, гильдия запрещает. А после Карнавала времени для искусства станет у меня меньше.
У Сандро пересохло во рту.
— Почему у вас станет меньше времени?
— Ну… придется развлекать клиентов.
— Клиентов? Вы имеете в виду… тех, кто приходит к вам позировать для портретов?
— Со временем, надеюсь так оно и будет, но пока…
Лаура повернулась и положила руку на колено Сандро. Прикосновение было теплым и легким. Страж Ночи смутился.
— Мой господин, вижу, что вам будет неприятно это услышать, но глупо продолжать ходить вокруг да около. Я куртизанка.
Слова девушки отразились в сердце Сандро похоронным звоном. Где-то в самой глубине души он догадывался обо всем, но пытался обмануть себя, не позволяя ужасной правде проникнуть в сознание. И сейчас он не хотел признавать очевидное, не хотел думать, что Лаура, такая веселая, талантливая, юная, продает свое тело. Встретив ее, Кавалли испытал желание защитить девушку от всех несчастий, оградить от зла, и это желание стало для него столь же важным, как чувство долга. И еще одну истину открыл для себя Сандро: его смертельно ранила ревность к тем мужчинам, которые делили с Лаурой постель.
— Я вас разочаровала, — вздохнула Лаура.
— Да, глупость. Вы одаренная женщина, зачем вам эта унизительная торговля собой? Вам не стыдно?