Она зарделась. Встала. Отошла. Вернулась.
— Писать картины — дорогостоящее занятие. За комнату я плачу мадонне дель Рубия сто эскудо в месяц, а ведь нужны еще и краски, холсты…
Сандро подбоченившись встал перед ней.
— Найдите другие средства заработать!
— Какие, например?
Лаура подождала. Ее собеседник молчал.
— Женщинам, шьющим паруса в Арсенале, платят вдвое меньше мужчин, — горько заметила девушка.
Рассмеявшись, она щелкнула пальцами, словно ее озарило:
— Может, стать прачкой! Тогда за несколько лет я смогу скопить деньги на несколько метров холста, на краски и кисти, но вряд ли… Выбор, как видите, невелик, мой господин.
— Я ненавижу проституцию, — заявил Кавалли. — Большинство преступлений, которые мне пришлось расследовать, тем или иным образом были связаны с публичным домом.
— Если запретить проституцию, где мужчины будут удовлетворять свою похоть? — спросила она. — А вы сами, что станете делать?
— Я подобных желаний не испытываю, — солгал гость. — И вы заблуждаетесь, полагая, что если убрать сточную трубу, весь город погрязнет в дерьме.
— Какое грубое сравнение, мой господин! Нет, это скорее похоже на туманы Венеции. Проклинайте их, но куда денешься?
Сандро сжал в руках свой берет.
— Но почему вы, Лаура… почему вы?..
— А что еще я могу придумать?
— Выйти, например, замуж.
— Прекрасно! Выскочить за кого-нибудь работягу, который каждый год будет делать мне по ребенку! Вы думаете, между ночными кормлениями грудных детей можно писать картины?
— Вам вовсе необязательно выходить замуж за работягу. Вы красивая женщина и могли бы выйти замуж за…
—… вашего сына, мой господин? — резко перебила его Лаура.
Сандро побледнел, во рту у него пересохло. Ее смех неприятно резанул ему слух.
— Ах, понимаю, я забыла, мы с ним из разных сословий!
Цинизм ее слов пронзил душу Кавалли и окончательно разрушил непорочность добродетели, которой он поторопился наделить Лауру. На память ему пришли слова Петрарки о том, что красота и добродетель редко сходятся вместе.
Лаура вскинула голову.
— Или вы предлагаете мне выйти замуж за какого-нибудь нахального купчика? Видеть меня замужем за своим сыном, насколько я поняла, вы бы не хотели!
— Патриций, который женится на простолюдинке, лишается почестей и места в Большом Совете.
— Боже упаси! Я и не собираюсь доставить вашему сыну подобное несчастье!
Кавалли схватил ее за плечи и заставил посмотреть ему в глаза.
— Для благородного человека это так же важно, как для вас живопись. Но ради своего благополучия вы способны перечеркнуть жизнь другому человеку?
Она поникла.