Рэйни закрыла лицо руками.
— До сих пор не могу поверить, что решила рисовать именно его.
— А я могу, — протянула ее мать. — А вместе со мной миллионы женщин, которые будут грустить, когда он перестанет появляться на обложках романов.
— Мам, — засмеялся Крег, — поверить не могу, что это сказала ты.
— Надо быть женщиной, чтобы это понять.
— Неужели и ты читаешь романы?
— Мы с Рэйни давно получаем от них удовольствие. Ты всегда был слишком углублен в свои журналы по охоте и рыболовству, чтобы это заметить.
Тут Рэйни, не сдержавшись, хмыкнула. Комментарии ее матери повысили ей настроение.
— Кажется, приехали, — пробормотал Крег.
Они вышли из такси и влились в толпу людей, входящих и сходящих с парома. Паром назывался «Джон Кеннеди».
Крег достал из кармана портативную фотокамеру и сделал моментальный снимок, потом они пошли к терминалу, чтобы купить билеты.
Присутствие родных отвлекло Рэйни от раздумий о происшествии с мистером Стерлингом, но, когда она посадила их в такси и отправила в аэропорт, мысли о Пэйне опять вернулись.
Чтобы выпустить пар, Рэйни навела порядок в квартире и вычистила ванную. Когда все вокруг засверкало, она приняла душ, надела шорты и майку и была готова приступить к рисованию.
Спустя час она закончила кружева на свадебном платье невесты. Обложка к роману «Невеста с небезупречным прошлым» была готова.
Рэйни позвонила в курьерскую службу, чтобы картину забрали в понедельник утром. Теперь она могла приступить к следующему заказу для компании «Универсальные поздравительные открытки».
Не успела она повесить трубку, как снова раздался звонок. Она решила, что звонит Кен. Он приглашал ее в этот вечер на джазовый концерт в Гринвич-Виллидж и, вероятно, звонил, чтобы уточнить время.
— Художественная студия Рэйни Беннетт.
— Привет, Рэйни.
Грейс…
Рэйни сильнее сжала трубку, испугавшись, что случилось что-то еще.
— Успокойтесь, моя дорогая, все хорошо. Клод Финауэр и рассчитывать не мог на такой успешный исход.
Услышав новость, Рэйни облегченно вздохнула.
— Для вашего сведения, несколько минут назад мне звонил мистер Уоллэс. Если вам это удобно, в течение часа к вам заедут за картинами с изображением мистера Стерлинга. Я хотела убедиться, что вы будете дома.
— Я буду на месте. Скажите, пусть они позвонят мне из холла, чтобы я их впустила. Я на третьем этаже.
— Хорошо. Позвоню вам на следующей неделе, и мы где-нибудь пообедаем вместе.
— Буду рада.
— Я тоже. До встречи.
Рэйни подошла к картинам, сняла их со стены, протерла рамы и составила картины у двери.
Было очень жаль отдавать ту, что была написана для «Манхэттенского аристократа». Это не значило, конечно, что она не могла написать еще одну по памяти, но второй раз все получится иначе, потому что она уже видела этого человека.