Стефан тоже закурил сигарету.
– Тогда, дорогая, избавляйся от него, как хочешь, но, прошу тебя, не надейся, что я предложу себя в качестве твоего четвертого мужа.
Быстрым, порывистым движением Джулия вынула изо рта сигарету и посмотрела на него горящими глазами.
– Ты еще никогда не вел себя так нагло.
– Прости, Джулия, – сказал Стефан усталым голосом, – право, я не хотел тебя обидеть. Мы так хорошо проводили с тобой время, еще раз повторяю: я тебе так благодарен, но…
– О, да! – перебила его Джулия, поднимая голос до истерических ноток, – ты всегда был со мной честен… ты всегда говорил, что не можешь полюбить меня и так далее, и тому подобное. Старая пластинка. Заезженная. Меня от нее тошнит.
Стефан пожал плечами с таким видом, словно намекал, что тут он бессилен. Джулия посмотрела на него долгим тяжелым взглядом.
– У тебя кто-то есть?
– Уверяю тебя, нет. Никого нет, и я не намерен никого заводить. От женщин одни только неприятности. Я отправляюсь в скором времени за границу с одним своим приятелем. Прошу тебя, Джулия, смотри на вещи философски. Мне бы не хотелось ссориться с тобой. Куда лучше, если мы останемся друзьями.
При этих словах он отвернулся от женщины, нахмурив брови. Какое право имела Джулия Делимор, известная своими похождениями, смотреть на него так, будто он нанес ей смертельный удар. Это не входило в правила игры. Своим поведением она внушала ему отвращение. Стефан всегда чутко относился к страданиям других, несмотря на обвинения Джулии в эгоизме.
– Друзьями! – Джулия произнесла это слово со смесью ненависти и горечи. Она сделала попытку овладеть собой. В ее планы не входило подвергать свою гордость слишком сильному унижению и впадать в постыдную слабость в тщетной попытке удержать мужчину, которого она, очевидно, уже потеряла. Джулия закурила другую сигарету. Ее руки дрожали, когда она положила свою маленькую золотую зажигалку обратно в сумочку. Потом она рассмеялась, и в ее смехе звенел металл.
– Какими же мы будем друзьями, Стефан? Чувствительными и поверяющими друг другу свои тайны, или же такими, которые раскланиваются на улице, говоря при этом: «заходи ко мне как-нибудь»… – Джулия опять рассмеялась.
– Мне жаль, что ты так это воспринимаешь, Джулия, – сказал Стефан низким голосом.
– А как ты хочешь, чтобы женщина воспринимала отказ? С воплем радости вроде: «я так на это надеялась»? В самом деле, Стефан, из какого теста ты сделан? По-видимому, у тебя камень в том месте, где должно быть сердце.
Стефан начал медленно покрываться краской. Что эта женщина знает о его сердце, подумал он с горечью. Разве она понимает, как он глубоко несчастлив? Просто он не мог ни с одной женщиной продолжать отношения, если огонь выгорал. И Стефан сказал: