– Расскажи мне о человеке, который построил этот дом.
– Я не имею понятия, кем был мой прапрапрадед, знаю только, что он купил землю у короля и спроектировал дом. Он использовал для строительства камни, оставшиеся от монастыря.
– Твой предок построил парапеты на стенах больше для красоты. Они не дают возможности оборонять дом от нападения с горы. В том месте, где мы стоим, во всех направлениях идет спуск.
– Ты всегда думаешь о войне?
Он нахмурился:
– Я стараюсь не думать об этом.
– Но ты часто вспоминаешь о защите и о баталиях.
– Это, должно быть, потому, что мой мозг еще не вернулся к мирной жизни, хотя война и закончилась.
– Мне кажется, ты горишь желанием забыть об этом.
– Верно. Возможно, – хмыкнул Александр, – мне нужно поступить как Тернбулл и найти нечто такое, что меня всецело будет занимать.
– Что ты имеешь в виду?
– Он взвалил на себя задачу всячески опекать свою нареченную.
– Задачу, о которой его никто не просил.
– Кто еще должен опекать ее, кроме жениха?
Она отошла, не желая ссориться.
Александр шагнул вслед за ней гораздо более проворно, чем она ожидала, и взял ее под руку. Когда его пальцы коснулись ее кожи, ей страстно захотелось повернуться, обвить его руками и почувствовать его губы на своих губах.
Но вместо этого она лишь посмотрела на него:
– Да?
– Почему ты уходишь, словно старая несговорчивая особа, оскорбленная улыбкой флиртующего молодого человека?
– Ты считаешь, что флиртуешь со мной?
Он положил руку на стенку террасы.
– Что тебя беспокоит, Чайна? Ты ведешь себя как-то необычно.
– Ты едва знаешь меня.
– Я знаю, что ты волевая женщина, честная и прямая. – Он одарил ее улыбкой, способной растопить сердце. – И обладаешь чувственностью, которая бросает меня в дрожь, как ничто в жизни не бросало.
Она опустила глаза, ошеломленная его словами. Он дотронулся до ее подбородка и приподнял его.
– Чайна, ты уже дважды спасла мне жизнь. Неужели ты не понимаешь, что это порождает между нами связь, которая позволяет нам забыть про всякие глупые игры между женщиной и мужчиной?
– Я не знаю этих игр.
– Это неудивительно. Должен сказать, что это отрадно. – Он шагнул к ней и нежно коснулся ее губ своими губами. Сдавленно застонав, она отпрянула. – Если бы ты умела играть в эти игры, ты напомнила бы мне сейчас, что мы одни и что я не должен позволять себе таких вольностей.
– Почему я должна говорить тебе то, что ты уже знаешь?
– Это, дорогая моя, и есть часть игры.
Она не могла сдержать дрожь, которая ее пронизала.
– Но я не знаю, как играть в эту игру, о которой ты сказал. – Услышав, как задрожал ее голос, она постаралась придать ему большую твердость. Ей нужно было думать о чем-то другом, а не о его прикосновениях, о его губах, о его крепкой груди, которая находилась столь близко. И ей пришла в голову мысль, которая ее чрезвычайно раздражала. – Наверное, я могла бы взять уроки у эксперта по таким играм…