Он не мог этого принять. Не мог причинить ей боль, когда она так безоглядно доверяла ему. У него был изрядный опыт близости с женщинами, чтобы умалить их страстный порыв, не посягая на то, что не принадлежало ему по праву. Йоланда приподнялась навстречу ему. Она извивалась в экстазе, как тонкая змейка, ожидая неизведанного доселе наслаждения.
Наблюдая за ней, Пирс чуть не сошел с ума от усилий сдержать свое неодолимое желание. Он еле сдерживался, чтобы не содрать с себя одежды и глубоко не войти в ее лоно. В тот момент он думал о последствиях. Даже тогда, когда Йоланда испытывала незнакомое ощущение пробуждающейся женщины и когда он жаждал проникнуть в нее, взмыв на одной волне блаженства, и дать познать ей великую силу плотской любви…
Но он отказал себе в этом высшем проявлении страсти, стараясь думать лишь о Йоланде, о том, что нужно ей, и нежно, бережно касался ее лона, пока она не спустилась с небес на каменистый склон в его объятия и не затихла, прижавшись лбом к его плечу.
– О, Пирс, как дивно, какое чудо ты сотворил. Я и вообразить не могла… никто мне не говорил… Но как же ты, разве ты не хочешь продолжить? – Она замолчала, залилась румянцем, но затем решительно договорила: – Моя няня, Лезия, объясняла мне, что нужно мужчине, чтобы удовлетворить желание до конца, но ты этого не сделал. Пирс, если ты хочешь меня… я буду счастлива. Но только если это сделаешь ты. Не думаю, что смогу перенести, если другой мужчина лишит меня невинности.
– Перестань! – Он скрипнул зубами, борясь с нечеловеческой силы стремлением овладеть ею. Он понимал, что должен встать и отойти от нее хоть на какое-то расстояние, пока не утихнет отчаянное биение его сердца. Но она льнула к нему, а ему не хотелось отталкивать ее. Она лежала такая нежная и покорная. Дать другому мужчине тронуть ее, касаться самых сокровенных мест пока еще целомудренной девушки! Нет, никогда! Никогда! Он просил ее замолчать, не говорить больше о том, что произошло, и о том, чего он еще не совершил.
– Йоланда, прекрати. Я не могу обесчестить тебя. Мы еще не женаты. Ты не служанка и не девка из таверны, чтобы грубо, по-скотски взять тебя на склоне холма на виду у любого прохожего. То, что я сделал сейчас, – недостойно рыцарской чести. Хотя ты и осталась девственницей, но уже не той целомудренной и наивной девочкой. Мне стыдно, Йоланда. Во всем виноват я.
Высвободившись из ее объятий, он сел на ближайший камень. Она тоже приподнялась, не оправляя смятых юбок, чтобы он видел нежную белую кожу бедер, которую только что гладил. Все еще возбужденная и напуганная тем, что пережила, она долго молча смотрела ему в глаза, пока Пирс не обратился к ней со словами: