Принцесса обыграла его, но он сказал, что это глупая игра и не мужское занятие. Она ответила, что, должно быть, это он очень глуп, если не может играть в нее даже так, как маленькая Катарина.
Сама Елизавета строки рифмовала легко, но через некоторое время игра ее утомила, и она взялась показывать им новейшие придворные танцы, хотя откуда они ей были известны, Роберт понять не мог.
Танцевала принцесса с Робертом.
– Ты единственный подходишь мне по росту, – заявила она, соединяя в пары Джейн с Эдуардом, Катарину с Гилдфордом. А позже, когда и это занятие ей наскучило, проговорила: – Ты будешь хорошо танцевать, мастер Дадли, если немножко попрактикуешься.
– Я хотел бы, чтобы мы могли практиковаться вместе, – ответил он.
Ее ресницы затрепетали, она скромно напомнила:
– Ваша милость.
И лишь для того, чтобы сделать ей приятное, Роберт это сказал. Принцесса была очень довольна, и он тоже. Это была в полном смысле приятная ситуация.
Потом он часто встречал ее в королевской детской, но однажды Елизавета не пришла. Ее отослали, сказал ему Эдуард, в Хэтфилд, где она будет жить вместе со своей гувернанткой.
Как скучно стало без нее!
Король Генрих умер, и маленький хилый Эдуард стал королем Англии. Джон Дадли с уверенностью смотрел на новое правление, потому что его положение при новом короле стало еще выше, чем при прежнем. Генрих назначил Дадли членом Совета, который должен был образовать регентство и править королевством, пока Эдуард не достигнет совершеннолетия. Джон поднимался к вершине своих надежд, но на его пути стояли два человека. Это были дяди короля, братья Сеймур: Эдуард, ныне герцог Сомерсет, трезвый государственный деятель, и Томас, теперь лорд Сьюдли, красивый бездельник. Казалось, единственной чертой, объединявшей братьев, было их непомерное тщеславие, и если у Эдуарда была власть, то у Томаса – популярность. Он был не только фаворитом юного короля, говорили еще, что принцесса Елизавета краснеет при упоминании его имени.
В это время юный Роберт видел, как его отец превращался в одного из самых могущественных людей в Англии. Теперь он стал герцогом Уорвиком, что само по себе имело значение, поскольку этот титул никому не присваивали со времени смерти внука Уорвика, делателя королей. Не возродился ли новый делатель королей?
Семья Дадли стала очень богата, потому что владения Уорвиков теперь принадлежали ей. Джейн Дадли относилась к этому с сомнением, часто думая, что она была бы счастлива, если бы ее муж мог удовлетвориться тем, что уже имел. В последнем правлении не было никого важнее Джона, кроме разве что самого короля, но несколько человек боролись между собой за превосходство. Она хотела бы откровенно поговорить с Джоном, предупредить его. И тут же представляла себе, как он рассмеется, попытайся она это сделать! Он никогда не считал ее мнение заслуживающим внимания.