Я снял с пояса меч Туака и пустые ножны Настоящего меча, повесил их на стену. Настоящий меч пока не спешил появляться, ждал своего часа. И я подумал, что когда он наконец возникнет в ножнах, мне будет трудновато удержаться от искушения сразу же его выхватить.
Ладно, проблемы надо решать по мере поступления.
Сев на кровать, я с ненавистью смотрел на зашторенное окно. Распахнуть бы занавески — и увидеть… нет, не солнце, сейчас все-таки ночь. Просто звезды — много-много ярких звезд, как в горах. И луну… интересно, здесь одна луна или несколько? Мне когда-то снился сон, что я купаюсь ночью в озере, а потом смотрю вверх — и вижу, что над головой целая толпа разноцветных лун. Жаль, такое бывает лишь во сне.
А здесь, даже если лун и много, не хватает сущей малости — солнца.
Я услышал, как скрипнула дверь, и отвернулся от кона. В комнату заглянул Лэн.
— Ты не спишь? — зачем-то спросил он. Ах да, свет я не зажигал, а Лэн без очков…
— Заходи. — Я хлопнул в ладоши, но лампа почему-то не зажглась.
— У меня тоже не горит. — Лэн уверенно прошел по комнате, сел на край кровати. — Их давно надо было поменять, еще перед уходом. Я завтра сбегаю на склад…
— Угу, — буркнул я.
Лэн мялся, и я вдруг почувствовал неловкость. Все равно как если бы он сидел с завязанными глазами и разговаривал со мной.
— Надо поменять, — еще раз согласился я, убирая Настоящий взгляд. — А то сидим в темноте… Может, свечки есть?
— Есть, внизу. Принести?
— Да ладно, все равно спать пора. Лэн?
— Что?
— Ты извини…
— Ладно, что я, не понимаю… Данька, я тебе одну вещь сказу, только не обижайся.
У меня заныло под ложечкой.
— Ну?
— Черный огонь на город сброшу я.
— Почему?!
— Это мой город. Если ты сожжешь его — ты станешь врагом. Чужим, который пришел со своей правдой. Не обижайся!
— А если ты сожжешь город?
— Я буду предателем. Только я предам не город и не людей, потому что я их люблю. Я нашу жизнь предам. Если у нас ничего не получится — я предателем и останусь. А если получится и жизнь изменится, я буду мятежником, бунтарем.
— Революционером, — подсказал я. — Лэн, а как же Тьма?
— Потерпит, — зло сказал Лэн. — Данька, ты согласен?
— Давай вначале добудем Черный огонь. Потом решим.
— Ладно, — легко согласился Лэн. И замолчал.
— Тебе страшно?
Лэн поерзал, а потом признался:
— Темно. Я раньше не боялся темноты, честное слово. А сейчас она… словно притаилась перед прыжком.
— Знаешь что, — сказал я. — Ложись здесь и спи.
— Правда?
— Правда.
Лэн с готовностью растянулся на кровати и повеселевшим голосом сказал:
— С тобой не страшно… Я хотел Котенка к себе позвать, а он сидит внизу и книжки читает.