Где-то над нами прошелестели крылья. Я даже не поднял голову, чтобы посмотреть, Крылатый это или Летящий. Разницы, в общем-то, нет.
— Чего ты хочешь больше всего, Данька? — неожиданно спросил Котенок.
— Домой.
— Я смогу тебе помочь.
— Да? — Я посмотрел на Котенка. — И как же?
— Когда я стану солнцем, я ничего не забуду, Данька. Но мне будет уже не до того, чтобы помочь тебе. Это будет казаться мне слишком мелким, маленьким. Извини.
— Да ладно уж. — Я невольно усмехнулся. И вспомнил, как Котенок лежал у меня в руках, умирая от голода. Каким он был маленьким, несчастным. И как я плакал, не зная, как его спасти.
— У меня будет только один миг, — серьезно сказал Котенок. Если он и прочитал мои мысли, то никак этого не выдал. — Миг, когда я уже буду Настоящим волшебником, но еще не забуду нашу дружбу. И смогу исполнить любое твое желание.
— Можно, я скажу его? — тихо-тихо попросил я.
— Дань, это не поможет. Я исполню Настоящее желание. Не то, чего ты попросишь, а то, чего ты ХОЧЕШЬ.
Я вновь посмотрел на Лэна. Тьма стерлась с его лица. Оно было прежним — бледным, спокойным, Добрым. Лэн бы меня простил. Толька я — не он.
— А чего я хочу, Котенок?
— Многого, — поколебавшись, сказал Котенок. — Чтобы Лэн ожил, чтобы Настоящий меч вновь был с тобой, чтобы я не уходил, чтобы солнце появилось. Но домой, кажется, ты хочешь сильнее всего.
— Тогда иди, — сказал я. И Котенок. Словно ждал этих слов, побежал вниз по винтовой лестнице. Минуту я слышал топот его лапок, потом он стих.
Вот и все. Я погладил Лэна по холодной руке. Я больше не боюсь друзей, даже мертвых. Друзья или предают, или умирают, но в любом случае они перестают быть друзьями. Лэн, например, умер. Котенок — наоборот.
Я подошел к проломленной стене, посмотрел вниз. Полкилометра, не меньше. Можно взять Лэна на руки, спланировать вниз и там дожидаться, пока башня рухнет и из-под нее взлетит в небо бывший Котенок. Потом я окажусь дома… а здесь Крылатые будут славить солнышко, с почестями похоронят Лэна, а про меня сочинят красивую легенду. Что я погиб в бою… или, наоборот, предал Свет, решил стать Летящим, был убит Лэном, но и его убил…
Нет, не буду я удирать из башни. И Лэн пусть останется здесь. Когда башня рухнет, она станет ему памятник.
Я долго стоял у пролома, глядя то вниз, то на горы, где временами полыхал Черный огонь. Крылатым трудно… но ничего. Сейчас в небе появится солнце, и Летящие в панике разлетятся. Или окаменеют в полете и осыплются на горы черным песком.
Потом башня зашаталась, и я понял, что Солнечный котенок начал превращаться в Солнце. И еще вдруг понял, что не окажусь внезапно посреди своей комнаты. Просто в стене появится Потаенная дверь.