Мы с торговцем остановились и уставились друг на друга. Караван продолжал идти. Лэн тоже остановился, испуганно глядя на нас.
— Мы редко делаем подарки, — сказал наконец торговец. — Не стоит от них отказываться.
— Подарков я пока не видел, — ответил я. — Только подачку. Счастливого пути, встретимся в городе.
Расправив Крыло, я взмыл вверх. Эх, жалко, не посмотрел на торговцев Настоящим взглядом! Ладно, еще будет время.
Лэн догнал меня на пути к городу, спросил, пристраиваясь рядом:
— Зачем ты так, Данька? Конфеты у них всегда вкусные.
— Ребенок! — с неожиданной злостью сказал я. — Лэн, опомнись, нельзя же так унижаться!
— Повязку надень, нам навстречу кто-то летит, — быстро увел разговор в сторону Лэн. я с досады чуть не влепил ему, но повязку все-таки надел и пропустил Лэна вперед.
Когда я увидел, кто летит нам навстречу, Лэн и торговцы напрочь вылетели у меня из головы. Это бы Ивон. Я узнал его по полету, удары Крыла каждого человека теперь были для меня непохожи, как почерк.
— Работаешь поводырем? — крикнул Ивон, зависая над нами. — Отлично, Лэн! Ты хороший партнер для труса. А как ты, Старший из чужого города? Повязка не жмет?
Я взмыл вверх и приставил острие меча к его горлу. Как он перепугался!
— Ты же теперь слепой! — закричал Ивон, даже не делая попыток увернуться. — Ты слепой!
— Мне хватает слуха, — заявил я. — Как тебе мой клинок? Острый?
— Крылатые не убивают друг друга! — с противным повизгиванием в голосе крикнул Ивон. — Лэн, останови его!
Лэн парил рядом, наслаждаясь происходящим.
— Ивон, у вас прекрасный обычай наказывать трусов, — сказал я. — Но теперь я ввожу новый. Наказывать подлецов.
Ударив со всего размаху, я рассек его правое крыло. Ивон закувыркался, падая вниз. Секунду я провожал его взглядом, потом сложил крылья и бросился следом.
Поймал я Ивона у самой земли. Схватил за волосы и довольно резко затормозил — в ладони остались вырванные с корнем пряди. Ивон верещал, как поросенок.
— Запомни, — опускаясь рядом, сказал я. — Нельзя быть подлецом. Никогда. Повторяй это по утрам. И может быть, доживешь до дня, когда Крыло откажется тебя держать.
На всякий случай я ударил и по левому крылу Ивона, а тот стоял, в ужасе глядя на меня и не пытаясь снять свой арбалет. Потом я взмыл вверх. Так быстро, что пущенная вдогонку стрела меня не догнала.
— Что ты с ним сделал? — спросил Лэн, дожидавшийся меня в небе. — Убил?
— Нет, порезал Крыло. Пусть идет в город пушком.
— Это позор, — серьезно сказал Лэн.
— Надеюсь. Как ты думаешь, он дойдет?
— Да что с ним, гадом, сделается? Сам доползет или караванщики подберут. Он как раз на их тропе.