Я не ответил. А Гарет медленно подплыла ко мне и, глядя в глаза, сказала:
— Данька, а я вовсе не такая старая, как ты думал. Верно?
Я замялся. Рука Гарет легла мне на плечо, и вдруг стало душно, невыносимо жарко.
— Хочешь покажу тебе одну тайну нашей яхты? — убирая руку, спросила Гарет.
— Да, — с облегчением ответил я.
— Плыви со мной.
Гарет поплыла к корме яхты, быстро, сильно загребая руками. Я кролем плаваю плохо и поплыл следом брасом, брызгаясь во все стороны. Гарет, не оборачиваясь, тихо засмеялась.
Корма была высокой, как на каком-нибудь старинном галеоне. Над водой торчали бронзовые крюки, и я вдруг подумал, что на них можно подвесить мотор. Может торговцы так и делали, когда попадали в мир, где «фотоны, протоны и магнитные поля». Из досок выступали какие-то медные болты.
— Гляди, — заговорщицким шепотом сказала Гарет и повернула один за другим три болта. В корме, в полуметре от уровня воды, открылся узкий люк.
— Иногда мы возим контрабанду или людей, которые скрываются от властей своего мира, — небрежно сказала Гарет. Подтянулась и легко скользнула в люк. Я опустил глаза. Мне снова стало не по себе.
— Тебе помочь? — спросила Гарет, протягивая руку. Из темного отверстия высовывались лишь ее плечи.
— Вот еще, — разозлился я, забираясь в люк. Гарет отползла вглубь, освобождая мне проход. Хлопнула в ладоши, и вспыхнул матовый световой шар.
Я выпрямился, чувствуя, как с меня стекает вода. Мы оказались в маленькой комнатке, два на три метра, почти пустой, лишь на полу лежал толстый матрас, а на стене на гвоздике висела махровая простыня. Гарет протянула руку, сняла простыню, быстрым движениями промакнула волосы и обтерла тело. Меня стала бить дрожь.
— Замерз, мальчик… — мягко сказала Гарет, подходя. — Сейчас.
— Зачем мы здесь? — спросил я. А Гарет уже вытирала мне волосы, потом закутала в простыню всего. Лицо у нее было серьезным, но глаза улыбались.
Одно дело — когда купаешься голым с голыми. Совсем другое — когда стоишь рядом с обнаженной женщиной в маленькой комнате и она вытирает тебя… всего.
— Хочешь научиться любви? — спокойно спросила Гарет, отбрасывая простыню в угол.
Лицо у меня пылало, язык провалился куда-то глубоко в глотку. Я замотал головой.
— Обманываешь, — невозмутимо заключила Гарет. — Понимаешь, Данька, мужчинам… ну, и мальчикам тоже… это трудно скрыть. Особенно когда они раздеты.
Надо было убегать. Выскакивать из люка забираться на палубу и надевать Крыло. Почему-то я был уверен, что при Лэне и котенке Гарет приставать ко мне не станет. Вот только ноги меня не слушались.