Делорм вернулась из кухни со стаканом воды, а Кардинал и не заметил, когда она вышла. Не сразу, но Делорм в конце концов удалось успокоить женщину. Вопли стали глуше, перейдя в рыдания, а потом и в беззвучные слезы, после которых та обрела способность говорить.
— Мне надо его увидеть, — сказала она, — иначе я до конца не могу поверить.
— Да, конечно, — отозвалась Делорм. — Мы договоримся с Центром судебно-медицинской экспертизы в Торонто, если желаете. Либо они свяжутся с тем похоронным домом, который вы выберете, и вы повидаете его уже там.
Это вызвало новый приступ слез. Опыт Кардинала подсказывал, что нельзя допускать слишком уж безоглядную скорбь родственников, если желаешь получить от них информацию. Рискуя показаться черствым, он прервал ее рыдания первым вопросом:
— Миссис Тилли, когда вы в последний раз видели сына?
— Совсем недавно. Месяца два-три назад.
— Месяца два-три?
— Ну, скорее два. Моррис был очень занят какими-то планами и так далее. Я месяцами не видела его. А однажды я вернулась от Лоблоу, гляжу, а он сидит за столом в кухне и ест сэндвич. С таким аппетитом и радостный такой. Он хороший сын. Иногда даже цветы мне приносит. В последний раз были тюльпаны. Помнит, что я люблю тюльпаны. Вот братья его — те никогда цветов не приносят.
— Последний его адрес, насколько нам известно, — Марсден-роуд, — сказала Делорм. — Это в Гринвуде?
— Да, в Гринвуде. Он там вместе с друзьями живет.
— Как он выглядел во время вашей последней встречи, каким он вам показался?
— О, обычным, таким, как всегда. Он не меняется с двенадцати лет — одинаковый — веселый, радостный, беззаботный. Немножко рассеянный иногда. Думаю, это из-за марихуаны. Он все говорил, что хорошо зарабатывает сейчас.
— На чем же это?
— Он работал в грузовой компании — погрузить-разгрузить. Работа нехитрая, а платили хорошо.
— Он упоминал название?
— Нет-нет. Сказал только, что предприятие солидное. Так в точности и сказал. «Мама, — говорит, — наконец-то я работаю в солидном предприятии». Я, правда, не очень-то поверила, что это продлится долго. На одном месте он никогда не удерживался. Но я была рада, что у него завелись деньги. Он даже со мной делился. Бывало, ни слова не скажет и уйдет — вижу, под коробкой с печеньем сотенная бумажка лежит.
— Он знакомил вас с теми, на кого работает, с друзьями?
— Нет. Правда, с одним своим другом познакомил. Сэма он иногда приводил ко мне. Сидят, бывало, в кухне и печенье за обе щеки уплетают, целую коробку за один присест умять могли. «Отшельники» особенно он любил. Знаете, печеньица такие — с корицей и изюмом, не очень сладкие? Уж эти-то печенья, если Моррис тут случался, в доме не задерживались!