— Этот лагерь ближе к резервации, чем другой.
По глубокой колее они подъехали к вагончику администрации, стоявшему под большим щитом с надписью по-французски: «Строительство курорта «Северное сияние».
Подрядчик оказался приземистым увальнем с ковбойскими усиками, совершенно ему не шедшими. Нет, сказал он им, никаких посторонних он здесь не видел. Ничего подозрительного тоже не замечал. Работают они здесь вот уже два месяца и кроме строителей видел только двоих полицейских, с которыми сейчас разговаривает.
— Значит, Кардинал и Клегг едут туда, куда надо, — сказала Делорм. — Я звоню Шунару.
— А что, если там уже никого нет? — заметил Джерри. — Они могли оставить лагерь.
В кармане Делорм зазвонил сотовый. Это был Малькольм Масгрейв, который не стал ходить вокруг да около.
— Слушайте, вы с Кардиналом вместе с Клеггом расследуете это убийство?
— Да. А в чем дело?
— Кончайте работать с ним. Он грязный тип.
— Господи, Масгрейв… Почему мы узнаем об этом только теперь? Нельзя было раньше сказать?
— Мы взяли Клегга на заметку и уже некоторое время следим за ним, но веские доказательства против него мы получили только сейчас. Про пожар на нашем складе слышали?
— Да. От Клегга.
— Там хранилось сто пятьдесят тысяч долларов, добытых в результате рейда. Но случился пожар, а пожарные уверяют, что сгореть дотла, превратившись в дым, такая сумма наличными просто не могла. Непременно остался бы пепел, а тут ничего. Тогда мы раздобыли ордер на обыск и отыскали у него дома денег и наркотиков столько, что впору открывать собственный картель. Этот тип продался наркоторговцам, Лиз. Пока мы его не поймали за руку, об этом молчок. Но вас я счел необходимым предупредить.
— Очень вам признательны, — сказала Делорм, — но как раз сейчас Кардинал едет в машине с Клеггом.
— Неудачно получилось. Простите, что не смог известить вас раньше.
— Я сейчас же ему перезвоню, — сказала Делорм и, дав отбой, набрала номер сотового Кардинала.
На некоторое время Терри очнулась. Пробыв в сознании достаточно, чтобы вполне осознать весь ужас их положения, она вновь впала в благословенное забытье — сказалось действие укола, который вкатил ей в машине Леон. Между тем Кевин был совершенно поглощен попытками ослабить веревки гвоздем. Гвоздь стал центром его вселенной. Казалось, он сам перевоплотился в эту веревку, ее волокна пронизывают его тело, отзываясь в каждой его клеточке. Кисти рук были стерты в кровь, но узел веревки, несомненно, стал слабее.
Он продолжал трудиться над узлом, накидывал его на шляпку гвоздя и, натуживаясь, тянул, наваливаясь всем своим весом. Мышцы рук нестерпимо ныли, он не ел с момента, как его кинули в эту темницу. От голода руки и ноги его дрожали. Если бы даже ему и представился шанс вступить в драку с Леоном или Рыжим Медведем, он не смог бы им противостоять.