Он задумчиво и довольно долго смотрел на нее, и она пожалела, что вела себя так по-глупому вызывающе. И внезапно он улыбнулся, что сделало его еще более опасным.
– С сокрушением признаюсь, что под этой лощеной внешностью бьется грубое сердце простолюдина, – сказал он, положив ладонь на грудь. – Если я когда еще и женюсь, то не на леди, а скорее на женщине. Леди нужны, чтобы помещать их на пьедестал, а в жены годятся женщины. Граница очень тонкая, но определенная… примерно та же, что между мужчинами и мальчиками.
– А я и не знала, что такая существует, – уничтожающе процедила Клодия, надменно смотря на него – трудная задача, ибо он выше ее по меньшей мере на шесть дюймов, хотя она и на высоких каблуках.
– В самом деле? – невозмутимо протянул он. – Дорогая моя Клодия, вы и в самом деле водитесь не с теми, с кем следует.
Она была настолько поглощена подоплекой пикировки, что совсем забыла о Марке, пока он не заерзал рядом с нею.
– Эге, да вы что – ссоритесь? А я-то надеялся, что у вас возникнет пламенная взаимная симпатия. В конце концов, у вас есть что-то общее – я!
Его неостроумная шутка породила краткую, многозначительную паузу, и Клодия готова была что-нибудь ляпнуть наобум, но Морган Стоун заговорил снова – по-прежнему непринужденно и протяжно.
– Ну, Марк, пламя-то есть – не так ли, Клодия? Только мы не уверены, заливать ли нам его или раздувать.
– Да?
– Кстати, если уж заливать пламя, у Клодии пустой бокал, а я вообще ничего еще не пил.
Эта спокойная реплика подстегнула Марка к чрезмерно бурным действиям, и тот изыск, что он вовсю на себя напускал, растворился в щенячьем желании угодить.
– Ух, послушайте, дайте-ка мне… Он вынул бокал из безжизненных пальцев Клодии и ускользнул. Она и не помнила, когда выпила шампанское, и теперь, без Марка, повернулась к Моргану Стоуну, ощущая веселое головокружение. И что за пламя он имел в виду?
– Вы очень красиво выглядите – неудивительно, что он так очарован новой встречей с вами.
– Я… прошу прощения? – Клодия была уверена, что ослышалась.
Он не обратил внимания на ее изумленно распахнутые глаза, рассматривая, как ее шелковистые черные волосы красивой волной загибаются у щек.
– Нет, пожалуй, вы не красивы. Но прелестны – и очень. Еще один пример тонкой, но точной разницы. При короткой стрижке вы значительно моложе – молодая и беззаботная.
Вот уж какой-какой, а беззаботной она себя не ощущала, и, может быть, он понял это по выражению ее лица, ибо перестал ее рассматривать и тихо произнес:
– Вы так и не сказали ему, что произошло. А ведь могли бы этим увеличить пропасть между нами, но не стали. Спасибо вам за это.