Узкий рот Бенедикта насмешливо искривился, но он оценил ее эрудицию. А она получила от этого цитирования большое удовольствие.
– Я бы предпочел вызывать восторг у собственной жены и остаться незаметным для всех остальных, так спокойнее.
– Но к вам это не относится, так как у вас нет жены, – скептически парировала она. И подумала: у него такая солидная репутация в архитектурных кругах! Вряд ли его будущая жена не захочет считаться с тем, что работа для него – самое главное.
Бенедикт наклонил голову и произнес:
– В настоящий момент дело обстоит именно так, из чего следует, что мои слуги могут пока без помех попрактиковаться в любви ко мне. Скажите, Ванесса, что я должен сделать, чтобы вызвать ваше восхищение?
Если он рассчитывал, что она покраснеет от его вкрадчивого намека, то просчитался – Ванесса не допустила, чтобы горячая волна прилила к ее лицу.
– Может, вы сами почистите себе туфли? – решилась она спросить ядовито-сладким тоном.
Он скорчил кислую мину и, прикинувшись простаком, ответил:
– У меня на уме было кое-что поинтереснее. Уверен, что вы сможете найти более возбуждающее занятие для моих рук. – На этот раз он наконец вогнал ее в краску и откинулся на банкетке с видом довольного, сытого кота. – Видите ли, Ричард, у нас с Ванессой некий симбиоз, который идет нам обоим на пользу, так что если вы надеетесь заполучить ее себе в дворецкие, нарушив его, то ничего у вас не получится.
Ричард нежно улыбнулся Ванессе.
– Спасибо, но дворецкий у меня уже есть. Ванесса почувствовала, как напрягся Бенедикт, но голос его прозвучал лениво. Нарочито медленно и с мягкой усмешкой он сказал:
– Весьма рад за вас. Я первым воспользовался ее преданностью и услугами и могу с ответственностью заявить, что она – самая разлюбезная особа, когда-либо находившаяся под моим началом.
От его очевидной наглости Ванесса задохнулась. Благодушие Ричарда, вместо того чтобы успокоить Бенедикта, действовало на него возбуждающе. Ему было все равно, знает ли кто-нибудь еще о случившемся или нет. Она знает, и этого достаточно.
Если Бенедикт будет продолжать в том же духе, то Ричард – а он вовсе не глуп – поймет, что за их легкомысленным подтруниванием друг над другом что-то кроется. Беда в том, подумала несчастная Ванесса, что ей нечего возразить. Иначе вся эта запутанная ситуация выплывет наружу.
– Например, ее настойчивое желание самой стелить постели, – безжалостно продолжал Бенедикт. – Я считал, что это противоречит неписаным правилам, но Ванесса, судя по всему, изобрела свои собственные правила и следует им.