В каюту вошел стюард с серебряным подносом, на котором стоял белый сервиз китайского фарфора, тоже с монограммой. Он поставил поднос на столик возле кровати с вежливо-бесстрастным выражением лица. Его не касалось, кто она такая и что здесь делает, обслуживать гостей было его обязанностью.
— Желаете что-нибудь еще, мадемуазель? — спросил он вежливо.
Элл оглядела содержимое подноса, и рот наполнился слюной при виде огромных ягод клубники, хотя был еще не сезон для нее, тарелки с воздушными круассанами и дымящимся кофе С молоком.
— Спасибо, больше ничего, — ответила она и, как только дверь за ним закрылась, с жадностью принялась уплетать круассаны.
Немного времени спустя в дверь опять постучали. Теперь вошли два стюарда, которые внесли коробки и пакеты.
— Мистер Хайленд приказал принести это вам, — объяснил один из них.
Потеряв дар речи, она смотрела на стоявших перед ней слуг.
— Выложить для вас вещи, мадемуазель? — наконец спросил один из них.
— Да, разумеется, — ответила она с уверенностью, которой вовсе не чувствовала.
В шкафу были развешаны платья одно великолепнее другого, потом распакованы туфли различных размеров, за ними сумочки, пояса, купальные костюмы, спортивная одежда. У Элл на глаза навернулись слезы. Никогда в жизни никто не относился к ней с такой любовью и вниманием.
Когда слуги вышли, Элл выпрыгнула из постели и голая подбежала к шкафу. Она стала перебирать платья, не в силах выбрать какое-нибудь для предстоящего замечательного дня. Голубое из хлопка? Шелковое зеленое? Голова кружилась при мысли, что X. Д. так позаботился о ней, пока она спала. Наконец она остановилась на розовом платье с подходящим к нему по тону жакетом, расшитым вручную мелкими цветочками. Элл долго мылась под душем, наслаждаясь, казалось, нескончаемым потоком горячей воды. Закончив мыться, обратила внимание на коллекцию косметических и туалетных принадлежностей, удивляясь их разнообразию и количеству. Причесалась, украсила голову убором из скрученных шелковых розовых лент, напоминающим корону. Осторожно надела новое платье и подобрала пару шелковых туфель-лодочек на высоких каблуках такого же цвета.
Глядя на себя в зеркало, отражающее ее во весь рост, она с трудом узнала себя в этой молодой блистающей красотой женщине, которая как две капли воды походила на благородную леди.
Поднявшись на верхнюю палубу, она увидела накрытый стол. У X. Д. на завтрак были тосты и яйца всмятку. Перед Дьюком, у которого были красные веки и измученный вид, стояла только чашка кофе. Он не пошевелился, когда X. Д. встал, приветствуя Элл, и неохотно поднялся лишь после того, как его под столом толкнул отец.