Бросив на Джастина уничтожающий взгляд, Хейли вернулась на свое место на диване и стала вытирать слезы.
Это его доконало.
– Возможно, моя страсть вас и не ошеломляет, зато меня она вот-вот захлестнет. – Джастин распалялся все больше. – Я слушал вас, когда вы рыдали. Теперь выслушайте меня. Я с самого начала был с вами честен, сказав, что я не в том положении, чтобы начать какие-то отношения. У меня еще остались невыплаченные долги, в первую очередь – долг Россу. Я постараюсь вернуть его как можно быстрее. В настоящий момент я не собираюсь пользоваться ситуацией, чтобы соблазнить вас, несмотря на весь романтизм обстановки в этой комнате.
Хейли смотрела на него широко раскрытыми от изумления глазами, но Джастин уже не мог остановиться.
– Ваши сестры очень красивы, и они вправе ждать от мужчин, чтобы те восхищались ими. Но знаете что? – (Хейли покачала головой.) – Это раздражает. Но если вы хотите услышать от меня, что вы прекрасны и что я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не распускать руки, считайте, я это сказал.
– По вашему мнению, я прекрасна? – тихо спросила она.
Это все, что она слышала? Он кивнул, и она расплылась в улыбке.
Каким-то образом она оказалась совсем рядом, взяла его ладонь и прижала к ней свою.
– Хейли! – сказал он строго. Во всяком случае, он постарался придать своему голосу суровость.
– Не беспокойтесь. Вы выразились предельно ясно. Никаких отношений. Никаких обещаний.
– Нам не следует… – Его ладонь горела. Она водила по ней пальцем вверх – вниз, вверх вниз.
– Чего не следует? Мы ничего не сделали. «Пока не сделали». Джастин содрогнулся.
– Вам холодно? А мне жарко. – Она стала с томным видом обмахиваться сначала рукой, а потом прозрачной полой пеньюара и нечаянно задела бокал в его руке, так что шампанское выплеснулось ей на грудь.
Она ахнула, и это вывело Джастина из транса.
– Извините, – сказал он и схватил со столика салфетку.
– Вы не виноваты. – Хейли встала и сняла пеньюар, оставшись в ночной рубашке.
Именно в этот момент Джастин решил, что Хейли самая красивая, самая желанная, самая соблазнительная женщина на свете.
Хейли оттянула мокрую ткань и стала на нее дуть, как будто это могло чему-нибудь помочь.
Все, чего ей удалось достичь, – это лишить Джастина остатков благоразумия. В ушах у него стоял звон, а это было верным признаком того, что он думает совсем не о том, о чем надо. Поэтому он вообще перестал думать.
Он поднялся с дивана и стал медленно к ней приближаться. Остановившись прямо перед Хейли, он протянул руку.
– Позвольте мне.
Что-то в его голосе заставило ее поднять глаза. Джастин взял салфетку и медленно провел ею от шеи до груди, а потом – по животу и бедру. Мокрая ткань прилипла к телу. Джастин уронил салфетку на пол.