Люсинда не могла не заметить взгляды, устремленные в их сторону. Помощники конюхов и джентльмены таращили на нее глаза совершенно одинаково, и она вздохнула спокойно лишь тогда, когда стены конюшни защитили ее от любопытных взоров.
Лошади оказались настоящим чудом. Спустившись с двуколки, Люсинда не смогла устоять перед желанием пройтись вдоль ряда денников. Она гладила тянувшиеся к ней бархатистые морды, восхищалась грациозными линиями и крепкими мускулистыми формами. Даже ее неопытному взгляду было ясно, что перед ней одни из лучших лошадей Англии.
Разговаривая с Хэмишем, Гэрри следил за ней, несколько приободренный ее благоговейным восхищением. Дойдя до конца ряда, она повернулась и увидела, что он смотрит на нее. Чуть задрав носик, она направилась к нему.
— Так мы выставляем кобылу?
Гэрри неохотно перевел взгляд на лицо Хэмиша. Его главный конюх также следил за Люсиндой Бэббакум, но не с восхищением, какого она заслуживала, а, скорее, с ужасом. Когда Люсинда подошла ближе, Гэрри протянул руку, и она тут же положила пальчики на его рукав.
— Да, если ее нога зажила.
— Хорошо. — Хэмиш почтительно поклонился Лкэсинде. — Похоже, зажила. Только хорошая пробежка покажет. Я велел жокею просто не мешать ей бежать. Нет смысла выжимать из нее все, пока она еще слаба.
Гэрри согласился:
— Я сам поговорю с ним.
Хэмиш кивнул и исчез с живостью человека которого нервируют любые особы женского пола, если только это не лошади.
Подавив усмешку, Гэрри вопросительно приподнял бровь.
? Мне показалось, что вы обещали не отвлекаться на лошадей?
Она уверенно и спокойно взглянула на него.
? Тогда вам не следовало показывать своих. Это самые прекрасные лошади, каких я когда-либо видела.
Гэрри не смог подавить улыбку.
? Но вы еще не видели лучших. Эти — двух — и трехлетки. На мой взгляд, старшие более грациозны. Пойдемте, я покажу вам.
Она с готовностью согласилась пройти к ряду денников напротив и искренне и даже с некоторым почтением стала восхищаться их обитателя — жеребцами и кобылами. Гнедой жеребец в конце ряда доверчиво перегнулся через низкую дверь стойла, чтобы обнюхать карманы Гэрри.
— Это старина Крибб — настойчивый, дьявол. Все еще бегает с лучшими, хотя спокойно мог бы уйти на заслуженный отдых и почивать на лаврах.
Люсинда погладила морду жеребца, а Гэрри прошел к бочонку у стены.
— Вот, — сказал он, возвращаясь, — покормите его.
Люсинда взяла три сушеных яблока и засмеялась, когда Крибб осторожно слизал их с ее ладони.
Гэрри поднял глаза и увидел Долиша, завороженно замершего на пороге сбруйной. Оставив Люсинду с Криббом, Гэрри подошел к нему.