Хрипя и хватая ртом воздух, Дуглас выплюнул зуб.
— Проклятие, нужно же было убедить ее, что без мужчины не обойтись.
— Да, но теперь, — возразил Ричард, занося кулак, — у нее есть я! — Резким ударом он снова сбил Дугласа с ног.
Дав ему минуту, чтобы прийти в чувство, Ричард опять поднял оглушенного противника и тряхнул так, что у того застучали зубы — те, которые остались. Затем вкрадчиво поинтересовался:
— А пожар?
Повиснув в его руках, задыхающаяся жертва закатила глаза и в отчаянии выдохнула:
— Никто не должен был пострадать.
Ярость застилала Ричарду глаза. Он услышал рев пламени, увидел красные языки, лизавшие стены, и свою жену, готовую броситься в самое пекло.
— Катриона чуть не погибла в огне.
Голос его звучал почти отстраненно, но, заглянув в глаза Дугласа, он увидел в них страх.
Дуглас побледнел и начал отчаянно вырываться.
Катриона подбежала, когда кулак Ричарда врезался Дугласу в живот. Тот согнулся вдвое. Она вздрогнула и поморщилась, когда Ричард размахнулся и со всей силы двинул Дугласа в челюсть. Тот упал навзничь в заросли вереска и больше не двигался.
Убедившись, что противник отключился надолго, Ричард пошевелил разбитыми пальцами, повернулся и обнаружил за спиной Катриону, Он вздохнул:
— Проклятие, женщина, разве я не говорил тебе…
Ее глаза округлились.
— Ричард!
Ричард резко обернулся — как раз вовремя, чтобы перехватить запястье Дугласа, бросившегося на него с ножом.
Хрустнула кость, и Дуглас с воплем повалился на колени, прижимая к себе сломанную руку.
— Подлец!
Оттолкнув мужа, Катриона встала между ними; она подбоченилась, зеленые глаза сверкали.
— Как ты посмел? — обрушилась она на Дугласа. — Сколько раз тебя принимали как гостя в долине, и чем ты отплатил Госпоже за ее великодушие? Ты устроил заговор против долины. Хуже того! Ты поднял руку на моего возлюбленного супруга, посланного мне милостью Госпожи. Ты злобный червь, мерзкая жаба. Да я превращу тебя в угря и оставлю здесь задыхаться, если тебя раньше не склюют птицы. Это будет достойный конец для такого мерзавца — справедливое возмездие за твои гнусные поступки!
Она умолкла, переводя дыхание. Дуглас, скорчившись, с перекошенным лицом смотрел на нее.
— Дьявол, глупая женщина, ты что, не понимаешь, что он проклятый англичанин?
— Англичанин? Ну и что? Он более мужчина, чем десяток таких, как ты. — Она шагнула вперед, не сводя с него взгляда. Дуглас отполз назад.
Катриона ткнула в него пальцем.
— Слушай меня внимательно! — Ее голос изменился и приобрел непривычные глубину и силу. — Если ты посмеешь предпринять что-нибудь против меня, долины или моих людей — а в особенности против моего супруга, — те жалкие сокровища, которые ты прячешь в своих штанах, сморщатся и сожмутся до размера абрикосовых косточек. А потом вообще отвалятся. При одной только мысли против подданных Госпожи твоя ничтожная гордость почернеет и усохнет. Ну а если ты позволишь себе возводить напраслину на жителей долины, то за каждое дурное слово у тебя вырастет по фурункулу — на том самом месте, которое имеет над тобой больше власти, чем мозги!