— Уверена, что да. — Она боялась, что он начнет ее расспрашивать, но он не задал ни одного вопроса.
— Я не буду тебя ждать.
— Не скучай, папа.
— У меня все будет хорошо, моя милая, — ответил он и сделал очень странный жест: он поднял голову, закрыл глаза и пробормотал что-то, что она не могла расслышать.
Придя в больницу. Нора обнаружила, что Рауди превратил свою палату в романтическое гнездышко. Шторы были задернуты и пропускали только слабые отблески заходящего солнца. На покрытом скатертью столе горели свечи, в разных местах комнаты располагалось полдюжины ваз с живыми цветами. Офисная мебель была отодвинута к самым стенам. В серебряном ведерке охлаждалась бутылка белого вина. Играла тихая лирическая музыка. В какой-то миг Нора подумала, не спит ли она.
— О Господи, — прошептала она в благоговейном страхе.
Рауди был одет не в больничный халат, а в черную ковбойскую рубашку с галстуком и джинсы, разрезанные с одной стороны, чтобы их можно было надеть на гипс. Предпринятые им усилия растрогали Нору.
— Надеюсь, ты голодная, — произнес он с мальчишеской улыбкой.
— Умираю с голоду, — уверила она его, подходя к кровати. Комната выглядела очень интимно, но Нора не колебалась. — Что у нас в меню? — продолжила она.
— Посмотри сама, все это принесли минуту назад.
Нора сняла крышку с двух тарелок и обнаружила палтуса, фаршированного крабами и креветками, плов, свежую капусту-брокколи и немного моркови. Кроме того, были еще ватрушки со свежей клубникой.
— Я дал повару распоряжение проверить уровень холестерина, если тебе это интересно.
— Рауди, ты меня удивляешь.
— Непонятно откуда, но я знаю, что ватрушки ты любишь.
Нора рассмеялась, потому что это была правда и потому что ее переполняло счастье и возбуждение.
— А теперь возьми подарок на том конце стола и посмотри его.
Нора обнаружила маленькую яркую коробочку и поднесла ее к постели.
— Что там?
— Открой и посмотри.
— Я ничем этого не заслужила, — нахмурилась Нора. Она просто была одна из многих медицинских работников, которые помогли Рауди выздороветь.
— Перестань со мной спорить и открой коробочку, — распорядился Рауди.
Она кивнула, осторожно сняла бумагу и открыла бархатную коробочку, украшенную именем лучшего портлендского ювелира в золотой рамке.
Нора снова взглянула на него в замешательстве.
— Открой, — повторил он. — Я сам его выбирал.
Затаив дыхание, Нора открыла крышку и обнаружила ожерелье из сапфиров с брильянтами, изысканное в своей простоте. У нее вырвался глубокий вздох восхищения.
— О, Рауди… Я в жизни не видела ничего прекраснее!