— Тебе нравится?
— Да, но я не могу принять его.
— Чепуха. Повернись, я хочу увидеть его на тебе.
Она не успела возразить, потому что он вытащил ожерелье из коробочки и расстегнул застежку. Взяв его в обе руки, он приготовился надеть ожерелье ей на шею.
Когда Рауди застегнул его. Нора медленно повернулась и прижала руки к ожерелью. Ей никогда не дарили ничего столь прекрасного, столь дорогого.
— Этим я хочу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала.
— Ноя…
— Ты стала моим спасением, — перебил он, явно раздраженный ее протестами. — Споры с тобой только и поддерживали меня в первые дни. Ты была великодушна и добра, даже когда я вел себя как испорченный мальчишка. Я благодарен и хочу выразить мою благодарность.
— Да, я понимаю. И… большое спасибо. — Нора почувствовала, что на ее глаза навернулись слезы. — Давай откроем вино? — предложила она, чтобы Рауди не заметил, как сильно она растрогана. Она вытащила ледяную бутылку из ведерка и задумалась. — А ты уверен, что тебе можно пить во время приема лекарств?
— Мне разрешил доктор Силверман. Если не веришь, можешь сама ему позвонить. Он оставил мне свой номер, на тот случай, если у тебя возникнут сомнения.
Рауди предусмотрел все. Улыбаясь, Нора протянула ему бутылку и штопор и наблюдала, как он легко открыл «шабли». Нора принесла бокалы. Он попробовал вино, затем наполнил оба бокала.
— Давай есть, пока рыба не остыла, — сказал он.
Нора вернулась к столу за его тарелкой. Для него уже было накрыто на тумбочке.
— Когда мы будем ужинать вместе в следующий раз, я буду сидеть за столом напротив тебя, — пообещал он.
Нора села и накрыла колени салфеткой. За все годы работы в больнице с ней не случалось ничего подобного. Да она и не встречала никого, подобного Рауди Кэссиди.
— Необыкновенно вкусно, — сказала Нора, проглотив первый кусок. Закрыв глаза, она наслаждалась вкусом рыбы, крабов и острого соуса.
— Оставь место для десерта. Нора поглядела на крупную свежую клубнику на ватрушке.
— С этим проблем не будет.
Ей было неловко сидеть одной за столом. После второго куска она взяла тарелку и подошла к тумбочке.
— Мне удобней есть стоя, так больше войдет.
Рауди улыбнулся. Солнце село, комнату заполняла мягкая, интимная тьма. Пламя свечей как будто танцевало под лирическую музыку.
Не сразу Нора заметила, что оба они перестали есть. Медленно, не отпуская ее взгляда, Рауди отодвинул тумбочку, так что между ними не было теперь преграды. Он положил руки ей на талию и привлек ее к кровати.
— Сядь ко мне ближе, — попросил он. Она заколебалась, думая, как ее вес может подействовать на растяжки.