О Боже, ну и глупость. Ну что я пишу то, о чем давно уже знаю?"
Дальше в блокноте были только пустые страницы, кроме одной, где она решала какие-то примеры и в самом низу написала «Арифметику ненавижу».
Блокнот я положила обратно в стол. Писать Эсмеральде расхотелось.
Я сидела на веслах, Яго — напротив. Мы собирались плыть на лодке на Остров Птиц, который он мечтал показать мне. От Острова Келлевэев это было совсем недалеко, и Яго сказал, что эта поездка будет мне хорошей практикой.
День был изумительный, прозрачное спокойное море больше походило на озеро, поверхность воды переливалась жемчужным блеском, тем самым, который так восхитил меня еще в первые дни.
— Сейчас лучшее время года, — сказал Яго, — пока октябрьские ветры не задули.
— А что, свирепые они?
— Да, бывает. Хотя в иные годы они так и не приходят. О погоде в наших краях можно сказать только одно — она непредсказуема. Отлично гребете, Эллен Я вижу, вы еще всех здесь обставите.
— Я просто поняла, что если собираюсь остаться тут еще на какое-то время, то этому надо непременно научиться.
— Если вы собираетесь остаться? Эллен, дорогая моя, я надеюсь, что вы пробудете здесь долго, очень долго.
Меня взволновал его пристальный взгляд.
— А почему бы и нет? — продолжал Яго. — Вы так естественно влились в нашу жизнь. Вы ведь уже полюбили Остров, признайтесь.
— Мне здесь очень интересно, да. Признание вытягивать из меня не нужно. Кажется, я ничего не скрываю.
— Вот это очень меня радует. В конце концов, вы носите имя Келлевэй.
— Есть что-то притягательное в том месте, где веками жили многие поколения моих предков. Именно этого мне и не хватало в доме кузины Агаты, хотя до сих пор я не осознавала этого.
— Вы принадлежите этим местам, Эллен, — серьезно произнес Яго.
Я молчала, сосредоточившись на веслах. Заповедник птиц лежал впереди, как зеленый холмик посреди морской воды.
— Направляйте лодку вон туда, на песок, — посоветовал Яго.
Мне это удалось, чем я была горда и довольна, потому что, как ни странно, мною постоянно владело ребяческое желание отличиться в его глазах.
Яго помог мне выбраться из лодки, сам закрепил ее на берегу, и мы двинулись по отлогому склону вверх. Птицы носились вокруг нас сотнями, в основном это были чайки; потревоженные, они издавали недовольные пронзительные крики. Яго нес с собой две корзинки с объедками.
— Я всегда приношу это «угощение», — объяснил он, — надо же как-то извиниться за вторжение. Здесь — их пристанище, а это вроде компенсации за прием непрошеных гостей. Посмотрите, вон там вороны. Сколько их — сотни и сотни. Есть здесь и малые качурки, птенцов они не высиживают, откладывают яйца — и таковы. Мне лишь однажды посчастливилось увидеть их.