Диана кинулась на пол, на колени, а он, высунув голову наружу, стал целиться в разбойников. Они мчались галопом вслед за каретой.
Торн выстрелил, и ему показалось, что он ранил одного. Нельзя было терять ни минуты. Карета мчалась, набирая скорость, еще немного, и испуганные лошади пойдут вразнос.
Удерживая равновесие, Торн просунул плечи в окно, а потом уселся на раму.
– Что ты делаешь?! – закричала Диана изнутри.
– Попытаюсь остановить лошадей, пока мы не разбились!
Для этого нужно было через окно выбраться на козлы, только там он мог взять вожжи в руки.
Вцепившись в крышу, чтобы не упасть, Торн встал ногами на раму окна. Вытянувшись изо всех сил, он ухватился за край кучерского сиденья. Карета подпрыгнула еще раз так, что Торн чуть не потерял опору, но чудом сумел удержаться. Свалиться на землю на такой скорости как минимум означало поломанные конечности, если не что-нибудь более серьезное.
Ветер шумел в ушах, сердце колотилось, и дюйм за дюймом Торн пробирался вперед. Закинув ногу на ограждение на козлах, он подтянулся и оказался на крыше. После этого ногами вперед перевалился через ограждение и, цепляясь коленями, упал животом на кучерское сиденье.
Быстро развернувшись, Торн в сгущающихся сумерках стал искать вожжи. Они были там, внизу, мотаясь позади основного дышла между двумя парами несущихся галопом лошадей, хлопая по земле под их взмыленными брюхами.
Не раздумывая Торн осторожно взобрался на переднюю стойку козел и опустил одну ногу на брус, удерживавший упряжь. Отсюда он и сделал гигантский прыжок вперед на спину правого коренника.
Грудь с силой ударилась о мускулистый круп лошади. Когда она визгливо заржала от испуга, Торн ухватился за толстую кожаную подпругу, опоясывавшую брюхо лошади. Земля внизу мелькала, сливаясь в один неясный поток. Он заставлял себя карабкаться вперед и вверх, пока не вцепился в хомут и отчаянно не схватился за вожжи, оказавшиеся под рукой.
От неожиданного рывка удилами правый передний споткнулся и чуть не упал на колени, а лошадь, на которой оказался Торн, зашаталась, пытаясь сохранить равновесие.
В следующий момент Торн завис с вожжами, зажатыми в руке, а потом почувствовал, как заваливается набок между скачущими лошадьми, причем по левому колену молотило основное дышло, а левая ступня чертила по земле.
Сморщившись и стиснув зубы от острой боли, потому что брюхо коренника мочалило лодыжку с внутренней стороны, Торн не выпускал подпругу из правой руки, а левой изо всех сил натягивал вожжи. От жгучей боли стала неметь левая ладонь, но лидер вдруг почему-то начал слушаться. Лошади понемногу замедляли ход. В конце концов они сбавили скорость настолько, что Торн смог вновь сесть прямо и, несмотря на боль, править четверкой, время от времени принимая вожжи на себя.