Она хмыкнула. И опять без горечи. Будто ситуация ее забавляла, а не угнетала.
Странно для женщины, подумал Макс. А пока Мила в ответ трещала что-то успокаивающее, он боковым зрением наблюдал за Иркой. Когда та слушала подругу, с лица ее схлынуло напряжение. Морщинки на переносице тут же разгладились, а носогубные складки совсем исчезли. Теперь Ирина не казалась ни старой, ни даже зрелой – просто девчонка! Забавная и очень хорошенькая. Макс залюбовался ею, вдруг поймав себя на мысли, что мог бы стоять вот так, следя за изменениями ее подвижного лица, хоть до утра и радоваться этим изменениям…
– Я отведу тебя к своему парикмахеру, – трещала Мила. – А то твоя стрижка никуда не годится! И цвет волос ужасный. Тебе надо в пепельную блондинку перекраситься: и броско, и седина заметна не будет. Еще тебе на косметические процедуры надо походить. В солярий. Подобрать макияж. Укольчики ботокса тоже не помешали бы…
– Никакого ботокса! – запротестовала Ирка.
– Но у тебя морщины вот здесь. – Мила постучала указательными пальчиками по коже вокруг глаз. – Старят.
– Пусть!
– Ну, как знаешь. Тогда придется очки с дымкой заказать. В оправе от какого-нибудь крутого кутюрье. Часы я тебе свои дам, у меня «Картье». Шубу одолжу. Ну, а остальное купим! И в первую очередь красивую трость – и ходить легче будет, и шикарно смотрится…
– Мила, не знаю, как тебя и благодарить, – только и смогла выговорить Ирка.
– Это я не знала, как тебя отблагодарить, – покачала головой Мила. – А теперь вот возможность представилась… И я ужасна рада, что могу вернуть тебе хотя бы часть долга…
Ирка хотела запротестовать, но Мила рубанула ладонью воздух, показывая тем самым, что ничего слушать не желает. Она на самом деле считала себя Иркиной должницей, а все потому, что когда-то та уберегла ее от смерти.
Это случилось два года назад, когда Мила готовилась выйти на свободу. Все документы уже были подписаны, немногочисленные пожитки собраны, и Миледи оставалось только со всеми попрощаться. Она целовала тех, с кем была особенно близка, обнимала просто приятельниц, похлопывала по плечам тех, с кем почти не общалась, и только к одной зэчке не подходила, потому что ненавидела ту лютой ненавистью. Зэчку звали Федей (Федорой по паспорту). Она отбывала заключение за двойное убийство. Это была здоровущая баба с неженской внешностью и такими же повадками. Посему на зоне она пользовалась успехом. Те, кому не хватало мужского внимания, льнули к Феде, поскольку от мужика она практически не отличалась, у нее даже груди не было, зато слыла великолепной любовницей. Милу же кошмарная бабища отталкивала. Ни с какой голодухи она не согласилась бы лечь с той в постель. Но, как назло, своей дамой сердца Федя выбрала именно красавицу Миледи.