Через пару месяцев он пришел в себя. Скотство, происходящее за шкафом, начало его раздражать, из чего он сделал вывод, что пора ему выметаться из подвальной халупы и начинать жизнь заново. Без ненужных мечтаний о славе и чистой любви. Ленька решил пойти на завод, устроиться в общежитие и начать читать книги, вместо того чтобы бередить раны просмотром кинофильмов.
Так он и сделал.
Прошло четыре года, за которые многое изменилось. Ленька стал очень начитанным. Мать угодила в тюрьму за убийство по пьяному делу своего «мужа» (кстати, у тетки, оказывается, было двое детей). Видеосалоны позакрывались, перестав искушать новоявленного пролетария, отечественный кинематограф пришел в упадок, а во ВГИК уже нельзя было поступить бесплатно.
Леньку все перемены мало волновали. Теперь он был заядлым книголюбом, которого в заводской библиотеке заведующая просто боготворила. Однажды он шел по Новому Арбату с томиком французских новелл под мышкой, думая о своем. И вдруг остановился, привлеченный шумом внушительной толпы. Оказалось, снимали видеоклип какой-то новомодной рок-группы, о которой Ленька по причине своей полной музыкальной безграмотности даже не слышал. Поэтому сначала он хотел пройти мимо, но любопытство и старые пристрастия заставили остановиться. Клип снимал полный, щегольски одетый господин лет сорока. Работал он без души, с ленцой и, как показалось Лене, жутко бездарно. Понаблюдав в течение получаса за работой режиссера, он не выдержал.
– Полная лажа! – выкрикнул он. Как оказалось, очень громко.
– Что-о-о? – Толстячок побагровел и обернулся: – Кто это вякнул?
– Я. – Ленька смело вышел из толпы. Он узнал в крикуне известного режиссера Кораблева, но оробеть его заставил бы только Феллини, а тот уже умер.
– Уберите придурка! – взвизгнул Кораблев. – Я не могу работать, когда мне мешают невежды!
– У вас камера стоит не там, – продолжал тем не менее Ленька. – И едет она плавно, а должна рывками. Неужели вы ритма не слышите? Там-там, пауза, та-а-рам… Когда звук обрывается, картинка должна замереть, и его лицо в кадре, – Ленька не заметил, как вышел на съемочную площадку и схватил за руку солиста, – показывать крупно, в полупрофиль.
– Ты кто такой? – взревел мэтр. – Как ты, щенок, смеешь мне указывать? На моем счету десяток картин…
– Фильмы вы и впрямь снимаете хорошие, но клип – совсем другое дело…
– Я ухожу! – Кораблев швырнул бумаги, которые держал в руках, на кресло. – Пусть дилетанты снимают.
– Иван Павлович, останьтесь! – взмолился какой-то мужчина, наверное, продюсер. – Сейчас мы наглеца выкинем.