– Он вернется за мной примерно в восемь, – сказала Джини. Мэри вздохнула и закрыла за ней дверь.
– Одну минутку, Джини, – предупреждающе произнесла она – Я хотела бы кое-что тебе сказать, прежде чем ты войдешь.
Тут девушка заметила, что дверь в кабинет прикрыта. На добром лице Мэри отразилось замешательство. Она мягко положила руку падчерице на плечо.
– Джини, я не совсем понимаю, что происходит. Ясно лишь одно: вы с Паскалем Ламартином ведете расследование, собираете материал на Джона… – Она горестно покачала головой – Ах, Джини, как ты могла быть со мною такой неискренней! Ты ведь, должно быть, неспроста пришла тогда ко мне на вечеринку. Пришла под выдуманным предлогом. Джон – один из самых близких моих друзей. Как ты могла, Джини! Это так на тебя не похоже.
Лицо Джини помертвело. Она медленно сняла с себя пальто.
– Понятно, – протянула она. – Так, значит, вот для чего я вам понадобилась? Впрочем, могла бы и сама догадаться.
Ею овладели злость и горечь одновременно. Перед тем как приехать сюда, ей пришлось пережить еще одно бурное объяснение с Паскалем. Он едва сдерживал бешенство, она тоже. За минувший час они порядком извели друг друга, то приближаясь к открытой ссоре, то удаляясь от опасной черты. От этого объяснения на душе остался мерзкий осадок. Джини до сих пор чувствовала себя взвинченной, и от того, что Паскаль оказался прав относительно истинных побуждений ее отца, было еще хуже. На секунду ею овладело сильное желание немедленно уйти, хлопнув дверью, чтобы даже не видеть Сэма Хантера. Вероятно, эта мысль отчетливо обозначилась на ее лице, о чем можно было догадаться по взгляду Мэри, который стал еще тревожней.
– Ах, Джини, – сокрушенно вздохнула она, – тут творится что-то невообразимое. Ладно, девочка, не бери в голову. Не это главное. Знаешь, просто это как-то задело меня… И вообще, Джини, – замялась она, – постарайся следить за своими словами. Сэм в паршивом настроении. Уже несколько часов сидит, сам себя заводит. Я пытаюсь успокоить его, но есть предел человеческим возможностям. Он налил себе второй стакан бурбона, а ты сама знаешь, какой он, когда выпьет. Думаю, затягивать разговор не стоит. Позже у Сэма должен состояться ужин с издателем. Я еду вместе с ним. Так что, милочка, ваша беседа продлится всего какой-нибудь час, самое большее полтора. Но умоляю, будь посдержанней в выражениях. Ради всего святого, ни слова о Паскале Ламартине.
Мэри умолкла, ее лицо поникло. Джини увидела, что мачеха вот-вот расплачется, и почувствовала себя виноватой. Гнев сменился состраданием. Она обняла Мэри. Если отец целый день подогревал себя, готовясь к этой встрече, то можно только представить себе, как ей, бедняжке, за этот день досталось.