На первой фотографии женщина держала мужской член в руке. На второй – во рту, причем глаза ее были сладострастно зажмурены. Третья фотография получилась наиболее омерзительной. Она запечатлела сцену, которую, насколько было известно Джини, некоторые называют «ответным выстрелом». Снимок был сделан через секунду после того, как мужчина испытал оргазм. Женщина запрокинула голову. Ее лицо, черные волосы и обнаженные груди были залиты спермой. Забрызганное лицо пылало от экстаза. Казалось, она смотрит на кого-то невидимого, возможно, того самого, кто и сделал все эти снимки. Взгляд ее излучал триумф и высшую степень наслаждения. И предназначался тому, кто предпочел остаться за кадром. Джини испугалась, что ее вот-вот стошнит. Поспешно схватив фотографии и письмо, она запихала их обратно в конверт. Закрыв глаза, она стояла, трясясь от отвращения. Техническое качество снимков было слишком высоким, чтобы можно было допустить возможность ошибки. На ее глазах произошло невероятное превращение. В мгновение ока изменилось все: и сценарий драмы, и пол главных действующих лиц. Наручники предназначались для мужчин! Не о блондинках шла речь, а о блондинах! Секс один раз в месяц, и каждый раз – новый партнер… Не Джон Хоторн избрал для себя это развлечение, а… его жена. На этих фотографиях была Лиз!
Джини почувствовала, что больше не может оставаться в этом доме. Немедленно бежать к машине, успеть на поезд, к Паскалю – как можно скорее! Она быстро подошла к стене и щелкнула выключателем. Она спешила, хотя времени до поезда было еще предостаточно.
Открыв входную дверь, она всмотрелась в лесную темень. Ветер усилился, над деревьями обломком серебряной монеты висела ущербная луна. Вокруг нее мерцала россыпь звезд. Низкие, крепко сбитые тучки быстро бежали по вечернему небу.
Окрестности озарялись слабым, неверным светом, создававшим обманчивое впечатление копошащейся вокруг жизни. Джини стояла на пороге, внезапно испугавшись теней, казавшихся живыми. В ее мозгу навязчиво крутилась мысль: «Макмаллен получил эти снимки, Макмаллен не погиб – он жив». Она сделала шаг вперед, но тут услышала какой-то звук. Это могло оказаться кем-то, но могло и ничем не быть. Странный тонкий шелест раздался вновь. Теперь у нее не было сомнения: здесь находится кто-то еще – вот тут, в темноте, сбоку от коттеджа. И звук этот был вызван прикосновением к стене того предмета, который тащил на себе этот невидимый человек.
Джини зажала себе рот, чтобы не завизжать. Она одеревенела от ужаса. Неужели она слышит чье-то дыхание? Кажется, в самом деле слышит. Очень медленно, стараясь не издать ни малейшего шума, Джини попятилась за дверь.