Глазам, привыкшим к темноте внутри, полночь показалась яркой. Он остановился, надел у ворот башмаки и быстро пошел к северным докам.
Это была самая опасная часть его побега, поскольку он шел по окраинам пиратского города, самой Баратарии. Хотя Лафитт, благодаря личному мистическому влиянию, сумел привести драконовскими мерами к покою и порядку город и Шанделер, Баратария все же оставалась рассадником беззакония и анархии, ее харчевни, бордели и игровые дома никогда не закрывались. Если Луи тут накроют, то даже имя Лафитта не спасет его от жестокой пиратской прихоти.
Когда Луи приблизился к городу, он услышал вдалеке музыку и звук разбитого стекла. Мощный приторный запах забойного местного пойла висел в воздухе вместе с запахом дымка. Несмотря на то что все окна в домах должны были быть занавешены, город светился огнями, и беглец легко находил дорогу. Он пробирался в тени, сколько мог, а пару раз прятался в кустах, чтобы не напороться на компанию гуляк.
Люди живут здесь странной и какой-то дурацкой жизнью, подумал юный король. Они пиратствуют ради добычи, но сразу же спускают награбленное. И их добытое кровью золото попадает в кошельки хозяев харчевен и борделей, скупщиков краденого. И пиратам не остается иного выбора, как снова взяться за свое небезопасное ремесло.
Вскоре он добрался до складов. Ночью их запирали на замок, но охраны не ставили — несмотря на всю кровожадность, пираты имели своеобразный кодекс чести. Теперь Луи пошел еще осторожнее, прячась в темноте, и лишь свет луны помогал ему найти дорогу. У последних доков на крюке висел одинокий фонарь, и в его свете Луи увидел фигуру в плаще, стоявшую неподвижно и жутко, как сама Смерть.
Так этому человеку он должен доверять? Луи в замешательстве остановился.
Пока он стоял в нерешительности, человек откинул капюшон и поднял фонарь, чтобы свет полностью озарил его лицо.
Луи несколько мгновений смотрел на него, пока не вспомнил, кто это — напарник герцога Уэссекского, польский гусар, который был с ним при побеге из замка. Луи понимал, что Костюшко он доверять может. Он пошел вперед, протянув руку для приветствия.
Костюшко повернулся, чтобы снова повесить фонарь на крючок.
Внезапно внутри склада послышался грохот, дверь распахнулась. Немилосердно яркий свет осветил и Луи, и Костюшко, и маленькую лодку, которая явно была предназначена для их отплытия.
Луи обернулся и зажмурился от яркого света.
— Привет, — сказал Роби, поднимая пистолет. — Забыл про меня?
За ним стоял Лафитт, небрежно опустив руку на рукоять сабли, а за его спиной виднелись четверо громил. Король пиратов был одет в безупречный вечерний костюм в светло-коричневых и индигово-синих тонах. Мощную грудь пересекала ярко-красная орденская лента, которую он, вероятно, не имел права носить. Густые темные волосы были стянуты сзади синей бархатной лентой, в ушах сверкали тяжелые золотые серьги. Он был весь в бриллиантах — от булавки для галстука до пряжек на башмаках, и казался столь же нарядным, сколь и опасным.