Эта знаменитая и несчастная женщина имела довольно печальную судьбу, и лавр ее славы увенчал своею бессмертною горечью ее жалкое, тощее, костлявое и некрасивое лицо. Впрочем, я не был чрезмерно расположен растрогиваться участью Марселины Деборд-Вальмор. Меня больше интересовала моя собственная участь, и, хотя к ней и не приложимо было громкое название «трагической», она не казалась мне слишком радостною. Я переживал момент своего существования, который не приносил мне сколько-нибудь заметного удовлетворения, а перспектива ожидавшего меня будущего была не из приятных, ибо она состояла прежде всего в знании, что я никогда больше не переступлю порога этой двери из прекрасного, отличной работы, дуба, закрытой за мною г-ном Жюлем Преларом, консьержем элегантного и комфортабельного особняка. В последний раз я мог созерцать его изящную и правильную архитектуру и счастливые пропорции, установленные к тому же по моим собственным планам, когда пятнадцать лет тому назад я решил «строиться».
Смерть моей матери, последовавшая вскоре за смертью моего отца, сделала меня обладателем весьма значительного состояния. Мне было тогда двадцать семь лет. Здоровье мое было хорошее; наружность не была отталкивающею; я не сознавал себя более глупым, чем всякий другой; я любил жизнь и решил жить удобно и основательно. До тех пор я был в жизни немножко лишним. Повсюду я был хорошо принят, имел репутацию милого мальчика, меня встречали любезно, но я не обладал тем, что называется «весом». Мое новое положение вдруг сообщало мне вес и значительность. Я мог бы еще увеличить их хорошим браком, но я не чувствовал никакого желания расставаться со своею свободою. Я любил комфорт; у меня не было большого вкуса к ответственности, и вовсе отсутствовал вкус к какому бы то ни было труду; я обладал лишь явно выраженною склонностью к досугу. Я не прилагал никаких забот связать свою жизнь с чьей-либо другой жизнью. Мы всегда надеемся установить такую связь, если ее потребует любовь. Но я рассчитывал занять солидное положение в свете и поэтому счел нужным соблюсти некоторые приличия. Ничто не дает столь прочного положения, как обладание недвижимостью. Вот почему я решил строиться и скоро водворился в этом маленьком особняке на улице Деборд-Вальмор, который завтра, пустой, без своей рассеянной по аукционам обстановки, перейдет в другие руки, сохранив из всего, что мною было собрано в нем, только почтенных г-на Жюля Прелара и его законную супругу, г-жу Онорину Прелар, консьержей, согласившихся продолжать исполнение своих обязанностей на службе у нового владельца того самого особняка, который был моею собственностью в течение пятнадцати лет.