– Согласен. Но у меня даже мысли такой не было. Посидели бы чинно и благородно, попили чаю…
Каролина уставилась на меня с остолбеневшим видом. Она никак не могла понять, шучу я или говорю вполне серьезно. Я ответил ей взглядом невинного агнца.
– Не-на-ви-жу… – Она произнесла это слово по слогам, сквозь зубы, – и неожиданно разрыдалась.
Я утешал ее, как умел. Каролина никак не могла остановиться, плакала взахлеб, орошая слезами все, что только можно было. Мои носовые платки вскоре стали мокрыми, поэтому пришлось взять полотенце.
Я ее понимал. И даже сочувствовал. Все ее треволнения – праведные или нет, не знаю, и не готов судить – сконцентрировались в отчаяние, выплеснувшееся наружу соленым бурным потоком.
Наконец она притихла, лишь горько всхлипывала. Мы представляли собой идиллическую картину, где-то похожую на известное полотно старинного мастера под названием "Возвращение блудного сына".
Сидя на кровати, Каролина спрятала голову у меня на груди (или несколько ниже – не суть важно) и вполголоса стенала. А я, закутавшись в белую простыню, как брамин-йог, – мне так и не удалось одеться – покровительственно поглаживал ее по голове, стоя перед девушкой в позе заботливого родителя, жалеющего свое неразумное чадо и отпускающего ему грехи. Так продолжалось добрых полчаса.
– Будет тебе… – наконец сказал я строго и отстранился. – Иди в ванную. Горячий душ тебя взбодрит и освежит. А я тем временем приготовлю яичницу… и чай, если не возражаешь.
Она покорно кивнула и скрылась за дверью ванной…
Завтракали мы в полном молчании. Говорить было не о чем. По крайней мере, пока. Каролина сосредоточенно жевала, не поднимая глаз от тарелки.
Мы так увлеклись процессом принятия пищи, что не услышали шагов под окнами. Зосима вошел без стука.
Он был чем-то сильно расстроен. Сняв обувку, – на этот раз мой приятель предпочел бахилам сандалии – он с убитым видом уселся возле двери и начал раскуривать трубку. Зосима даже забыл поздороваться.
– У тебя что-то стряслось? Неужели Машка заболела? – спросил я, недоуменно хмурясь.
– Машка в порядке… – Зосима тяжело вздохнул.
– Только не вздыхай, как беременная корова, а объяснись.
– Дык, я потому и пришел… – Он выпустил клуб дыма. – Беда пришла, Иво…
– Нашел чем удивить. В последнее время беда из нашей деревни и не уходила. Она здесь получила постоянную прописку. – Я искоса взглянул на вялую Каролину.
Удивительно, но на слова Зосимы она почти не среагировала, только мельком посмотрела в его сторону с полным (а может наигранным) безразличием.
– Ну, и в чем она заключается, твоя беда? – Я тоже закурил.