– Ты знаешь, почему к нам врачей прислали?
– А он их об этом всю ночь расспрашивал, – неожиданно вступила в разговор Каролина, криво ухмыляясь.
Зосима посмотрел на нее с недоумением.
– Барышня не ведает, что говорит, – сказал я с отеческой заботой в голосе. – Ей сильно нездоровится.
– А-а… – Зосима понимающе кивнул. – Попрошу Дарью, пусть придет.
Бабка Дарья слыла в деревне ведуньей и народным лекарем. Действительно, в военные годы она служила медсестрой в госпитале и даже ассистировала во время хирургических операций.
Однако, несмотря на некий опыт, ее методы лечения резко отличались от общепринятых. Бабка Дарья болезни заговаривала.
Правда, этим дело не ограничивалось. После различных шаманских манипуляций она давала больным высушенные травы, коренья и порошки с обстоятельными разъяснениями на предмет их употребления. И что самое интересное – ее несколько необычные методы врачевания были весьма эффективными.
– Трепло… – фыркнула Каролина и посмотрела на меня уничижающим взглядом.
Я ожидал, что разразится гроза, но, похоже, ночные треволнения отобрали у нее слишком много сил. Она молча встала и начала мыть посуду.
Это уже прогресс, отметил я про себя не без удивления. Если так пойдет и дальше, то есть шанс воспитать кому-то еще одну добропорядочную жену, беззаветную хранительницу семейного очага.
– Так на чем мы остановились? – обернулся я к Зосиме. – О каких несчастьях ты говорил?
– Дык, это не я говорил, а Лев Борисович…
– Даже так… Он что, снизошел до разговора с тобой?
– Ну, не совсем… – Зосима почему-то засмущался. – Они вчера немного того… Ну, значит, выпили… крепко…
– Да не мямли, говори как есть! Кто это – "они"?
– Пал Палыч и Лев Борисович.
– Понял. Итак, вчера – видимо вечером – эти два достойных господина устроили мальчишник. Верно?
– Я об этом и говорю.
– И пригласили тебя составить им компанию.
– Что ты! – испуганно отмахнулся Зосима. – Такие большие люди…
– Это ты в точку…
Лев Борисович, как и квартирант моего приятеля, тоже не страдал недостатком веса. Он был на голову выше Пап Палыча и не менее чем на двадцать килограмм тяжелее.
– Ну, и что дальше? – Я видел, что Зосима просто не решается сказать мне нечто важное, и, скорее всего, очень неприятное.
– Они закрылись на половине Пал Палыча… – Зосима замялся, не отваживаясь разгласить свою постыдную – с его точки зрения – тайну.
Догадка лежала, что называется, на поверхности.
– И ты нечаянно услышал их разговор. Ну совершенно нечаянно. – Я едва не рассмеялся вслух, наблюдая за виноватой физиономией своего приятеля.
– Дык, это, они разговаривали шибко громко…