Джим с горечью вспоминал события этого дня. Он говорил, что, после того, как отец вернулся домой с корабля, где командовал тремя тысячами человек и обладал такой большой властью, стало ясно (Джим это почувствовал), что дома командовала мать.
“ Она поручала ему выносить мусор, – вспоминал Джим. – Она командовала им. И мой отец подчинялся. Он выносил мусор”.
Через неделю, имея в кармане достаточно денег на скромное жильё в полумиле от университета, Джим в середине учебного года прошёл процедуру регистрации, вписавшись в число двадцати тысяч студентов крупнейшего калифорнийского университета. В отличие от своего “старшего брата” в Беркли, УКЛА воистину был вне политики. Студенты здесь были загорелыми, атлетичными, приятного вида, одежда была случайной, без классовых различий.
К 1964-му году, когда туда приехал Джим, киношкола как раз подходила к тому, что теперь профессора называют Золотым Веком. В числе преподавателей было несколько замечательных режиссёров – Стэнли Крэмер, Джин Ренуар и Джозеф фон Штернберг, например. Среди студентов было несколько выдающихся, необычных личностей, в частности, молодой Фрэнсис Форд Коппола. Вероятно, самым главным было то, что на киноотделении царила весёлая, открыто анархистская философия, которая впоследствии вполне могла вдохновить Джима на написание таких слов: “Хорошая черта кино – то, что здесь нет специалистов. В кино нет авторитетов. Каждый может сопоставить с собой и вместить в себя всю историю фильма – этого вы не можете сделать в других видах искусства. Нет специалистов, поэтому, теоретически, любой студент знает почти столько же, сколько и любой профессор ”.
Первые шесть месяцев, проведённые Джимом в УКЛА, ничем особо не примечательны, разве что пасхальными каникулами, когда он и двое его однокурсников – бородатый нью-йоркский интеллектуал и ирландская девушка, бывшая старше их, – провели три дня пьянства в Тиджуане.
В течение весеннего семестра Джим жил своей неспешной жизнью – занятия в зданиях, разбросанных по всей огромной территории университета; долгие часы в одиночестве за чтением книг в университетских библиотеках или в своём крошечном жилище; воскресные звонки Мэри во Флориду из общественного автомата, где он платил только за первые три минуты, разговаривая обычно по часу или больше, не обращая внимания на предупредительный сигнал.
Днями и вечерами Джим иногда ходил в “Lucky U” – мексиканский ресторан-бар в миле от университетского городка, неподалёку от Больницы Ветеранов. Он наслаждался этим местом. Леди-барменши и слепые мужчины возили на колясках своих безногих друзей, безногие были поводырями слепым. Иногда инвалиды напивались и дрались “на костылях”. Это напоминало Джиму рассказ Нельсона Ольгрена, он называл “Lucky U” “скромным местом” для пьянок.