Спок отставил салат в сторону, чтобы он не мешал появлению следующего набора спектрограмм, который высветился позади первого.
– А вот эти сделаны здесь, на Зете 10. Обратите внимание, как спектр строго сдвинут в сторону голубого, как и в последней спектрограмме Пискума 109. Причина – движение тех газовых оболочек, которые так сильно вас беспокоят. Вот еще одна подборка: та, которую Зулу сделал в момент нашего прибытия. Вы видите сдвиг положения и соотношения линий в светлом спектре. В этом-то все коварство.
– Ну это я, конечно, с трудом, но понял, – сказал Джим. – Но что все это значит?
– Кэп, – ответил Спок. – существует один подтвержденный фактор – нечто извне оказало влияние на эти планеты, когда они были в процессе образования, или, в случае с Зетой 10, почти в процессе. Мы были и там, и там.
Джим закивал:
– Но как корабль мог повлиять на звезду?
– Способ, которым мы повлияли на Пискум, – один, – сказал Спок. – Но этот сдвиг – что-то другое, коварное, как я бы сказал, и одновременно тревожащее. И ситуацию не упрощает факт, что на корабле находится аппарат, который еще не был до сих пор опробован. Я отбрасываю как неуместное предположение, что причиной этому послужил именно он. Мы никогда еще не подходили так близко к границе эффекта искажения, как во время соседства с Зетой 10 Скорпиона. Но я много бы дал за спектрограмму звезды около Разалетти, возле которой выпрыгнула Кет'лк. Два таких происшествия, возможно, могут быть совпадениями, хотя я другого мнения. Но три...
"Две случайности", – подумал Кирк.
– Спок, – спросил он. – Можно спросить вас кое о чем, но это только между нами.
Спок удивленно приподнял бровь, отключил функцию показа, и стол снова стал обычным столом из красного дерева.
– Я в вашем распоряжении.
– Вы не испытывали никаких странных ощущений во время инверсионного перемещения?
Спок отложил вилку и принялся рассматривать свои пальцы:
– Капитан, – сказал он. – Именно по этой причине я и спустился с мостика так быстро. Я просто измучился, думая об этом, и уже собирался пойти к доктору Маккою.
Джим кивнул, стараясь, чтобы его лицо оставалось спокойным. Он не хотел ввести Спока в еще большую депрессию:
– Можно один вопрос?
– Один можно, – ответил тот. Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, стараясь не глядеть на Кирка. – У меня было ощущение полной потери времени. Выбивающее из колеи чувство отсутствия собственного тела. Но потеря ощущения времени была самой ужасной, и депрессия, которую все это породило, оказалась значительной.
Спок, казалось, очнулся:
– Ведь жизнь связана с течением времени, или это уже не жизнь.