Войска 16-й армии переживали тяжелые дни. Они напрягались из последних сил, чтобы не допустить дальнейшего продвижения врага ни на один шаг. Все мы, от солдата до генерала, чувствовали, что наступили решающие дни и что нужно во что бы то ни стало устоять. Каждый горел этим желанием и старался сделать все как можно лучше. Напрасно некоторые занимающие высокие посты начальники думали, что только они могут хорошо справляться с делами, что только они желают успеха, а к остальным, чтобы подтянуть их к собственному желанию, нужно применять окрики и запугивание… К этим лицам я бы отнес и нашего комфронтом. Доходило до того, что начальник штаба армии Малинин неоднократно упрашивал меня намечать КП в стороне от дорог, желая избавиться от телефона ВЧ, по которому ему чаще всего приходилось выслушивать внушения Жукова. Доставалось и мне, но я чаще находился в войсках и это удовольствие испытывал реже
Вспоминаю один момент, когда после разговора по ВЧ с Жуковым я вынужден был ему заявить, что если он не изменит тона, то я прерву разговор с ним. Допускаемая им в тот день грубость переходила всякие границы. Между тем я не заметил, что в соседней комнате находились два представителя Главного политического управления Красной Армии. По-видимому они, вернувшись в Москву, сообщили в ЦК об имевшем место случае. Это конечно мое предположение, но как бы там ни было, на следующий день, вызвав меня к ВЧ, Жуков заявил, что ему крепко попало от Сталина. Затем спросил, жаловался ли я Сталину за вчерашний разговор. Я ему ответил, что не в моей привычке жаловаться вообще, а в данном случае тем более.
Некоторая нервозность и горячность, допускаемая в такой сложной обстановке, в которой находился Западный фронт, мне была понятна. И все же достоинством военного руководителя в любой обстановке является его выдержка, спокойствие и уважение к своим подчиненным. Ни один командир, уважающий себя, не имеет права оскорблять в какой бы то ни было форме подчиненных, унижать их достоинство. К сожалению у Г.К. Жукова этого чувства не хватало и он часто срывался, причем чаще всего несправедливо, как говорят, под горячую руку. К примеру никак в моем сознании не мог уложиться тот факт, когда после присоединения к 1-й ударной армии генерала Ф.Д. Захарова он предпринял меры для привлечения последнего к ответственности за сдачу Клина. И это несмотря на то, что тот уверенно руководил действиями войск, сумевших замедлить продвижение противника. К чести прокурора, который приехал по распоряжению Жукова, он объективно и справедливо рассмотрел выдвинутые против Захарова обвинения и производство дела прекратил. (ВИЖ 1989 №6)