Достать спрятанный там пистолет он не успел.
Я сжал его руку словно тисками, и побледневший хозяин пулькерии, изо всех сил пытаясь соблюсти приличия, сказал: – Ах, сеньор, да-да-да… Ваши документы и… и деньги в целости и сохранности. – Приятно слушать. – Такой нелепый случай…
– Верните. И побыстрее, – коротко бросил я, разряжая пистолет.
Дон Мануэль поднялся, открыл сейф и достал мой бумажник. Все оказалось на месте. – А теперь побеседуем. Я без приглашения уселся напротив хозяина "Эмбиры".
– Я прошу извинить… – начал дон Мануэль, льстиво скаля все еще крепкие белые зубы.
– Забудем об этом досадном инциденте, дон Мануэль, – отрезал я, сверля его недобрым взглядом. – Мне нужно встретиться с Эрнесто.
Эта мысль пришла ко мне неожиданно.
Кто-кто, а дон Мануэль знал все и вся в уголовном мире Сан-Паулу. И не исключено, что ему было известно и место пребывания моего бывшего напарника.
– Сеньор шутит, – продолжал разыгрывать простачка хозяин пулькерии. – Я не знаю никакого Эрнесто.
На столе, рядом с бумагами, лежали медные монеты.
Я молча взял одну из них и согнул пополам. Такой фокус я проделывал не раз, и всегда он производил на моих собеседников необходимый эффект. – Сеньору не до шуток, дон Мануэль, – в тон ему ответил я.
И положил то, что получилось из монеты, перед хозяином "Эмбиры".
– И к тому же у меня времени в обрез. – Да-да-да, как же, помню. Сеньор Эрнесто…
Учтивый дон вдруг потерял свою приклеенную улыбку, на глазах превратившись в пожилого испуганного человека.
– Благородный сеньор, я так давно его не видел… Но для вас… Всенепременно…
Дон Мануэль достал толстую записную книжку, полистал, нашел нужное и продиктовал адрес. – Только не говорите, что это я вам сказал, – попросил он с униженным видом.
– Почему? – У сеньора Эрнесто сейчас… гм… некоторые затруднения. А он чересчур горяч…
– Я знаю, – прервал я дона Мануэля, поднимаясь. – Бывайте здоровы. – А может, сеньор позавтракает? – Вы уже раз меня накормили. – За счет заведения…
– Спасибо, нет…
И с этими словами я направился к выходу.
Напрочь потерявшая уверенность и наглость троица ждала на том месте, где я приказал. Теперь они смотрели на меня, как дрессированные мартышки. – Вы остаетесь, – указал я на Жозе и Диего.
Они дружно кивнули.
– Заводи машину, уезжаем, – хмуро бросил я Родриго, усаживаясь рядом.
Жозе и Диего с облегчением покинули джип, а толстяк с несчастным видом вырулил на проезжую часть…
Я отпустил Родриго за квартал от дома, где скрывался Эрнесто.
Дону Мануэлю в какой-то мере я мог доверять, как это ни странно. Это был серьезный человек. Я понимал, что в отношении меня он поддался на уговоры толстяка, с которым был связан какими-то темными делишками.