Поверить в это казалось невозможным, но другого выхода не было!
Когда Курт повернулся к Озаки, на его побледневшем лице играли желваки. Тысяча вопросов горячими иглами пытали мозг.
— Где я? — сурово спросил он. — Как я здесь очутился? Кто ты такой? Откуда ты взялся?
— Ты на борту космолёта, — сказал Озаки. — Это двухместный разведчик. И больше ни слова от меня не добьёшься, потому что у тебя ещё много работы. Начни вот хотя бы с этого микропроектора. Чёртова перечница сгорела как раз во время дознания по делу об убийстве нашего комиссара. Кто-то вставил плутониевую ленту в его автобритву, и комиссару оторвало голову. Я просто с ума сходил, так хотелось узнать, кто же это был!
Курт достал инструменты из ремонтного набора и послушно присел у проектора.
Три часа спустя они обедали. Курт успел починить пищевой автомат, и Озаки смаковал синтебифштекс. Впервые за время полёта у синтебифштекса был вкус настоящего синтебифштекса. когда он с наслаждением наколол на вилку последний восхитительный кусочек, корабль дёрнулся. Озаки бросило на стену, прижало. На секунду наступила темнота, потом светильники на потолке мигнули, загорелись снова. Озаки медленно поднялся, с опаской потрогал здоровенную шишку на затылке. Шишка пульсировала и становилась больше. Настроение у пилота не стало лучше, когда он увидел Курта. Курт сидел за столом, как ни в чём не бывало, отрезал новый ломтик пирога.
— Надо было сгруппироваться, — непринуждённо сказал Курт. — Конвертор вышел из фазы, было слышно, как мощность нарастает. Значит, нужно приготовиться, сгруппироваться, может, у тебя со слухом не все в порядке? — заботливо поинтересовался он.
— Во время еды не разговаривают, это невежливо, — фыркнул Озаки.
В ту же ночь конвертор вырубился полностью. Озаки спал сном младенца и ещё несколько часов ни о чём не подозревал. Его, мягко тряся за плечи, разбудил Курт.
— Эй! — Озаки уткнулся лицом в подушку.
— Эй! — Голос стал громче. Пилот зевнул, с трудом открыл глаза.
— Свет потух. Это серьёзная неисправность? — спросил голос.
Смысл сказанного дошёл, наконец, до Озаки, и рывком сел. Он поморгал. Света не было. В отсеке было непривычно, неестественно тихо.
— Великий Боже! — воскликнул Озаки и бросился к пульту. — Энергия отключилась!
Он ударил по стартеру — никакого результата. Конвертор заклинило замертво. Озаки покрылся испариной. Он наощупь отыскал переключатель аварийных батарей. И снова никакого результата.
— Если ты думаешь подключить батареи к освещению, то ничего не получится, — спокойно сказал Курт.
— Почему? — процедил Озаки, свирепо надавливая на кнопку стартера.