— А я Тайл Кокер. Тебе бы надо поговорить с Крисом Малером.
— Да мы много с ним говорили. Мы с Крисом вместе недавно работали в почтовой компании.
Кокер метнул на него быстрый взгляд.
— Да, у нас возникли некоторые трудности в общении.
— Слыхали, слыхали… И все же ты бы получше познакомился с Крисом. Всем было бы спокойнее.
— Возможно.
Кокер ускакал, а Конагер, отогнав стадо подальше в глубь территории «СТ», возобновил свой маршрут.
Еще дважды он обнаруживал стада с клеймом «СТ» слишком далеко на севере. Направляя их обратно к югу, он не забывал следить за горизонтом и держал винчестер в руках.
Конагер первым увидел Джонни Мак-Гиверна, который поджидал его возле рощицы кустарникового дуба, но предпочел подняться выше по склону, обогнув заросли.
Заметив его наконец, Мак-Гиверн радостно заорал. Конагер же медленно, будто с ленцой, объезжал рощицу кругом. Он искал следы. Не увидев ничего, кроме следов Джонни, приблизился к костру.
Джонни приготовил кофе, и Конагер спрыгнул с коня. В этом месте, очевидно, часто останавливались объездчики. Повсюду виднелись их следы, но свежими оказались только отпечатки копыт серого мерина Джонни.
— Скотина, в целом, в хорошей форме, — сказал Конагер. — Но некоторые коровы уходят слишком далеко.
— Да? — Джонни взглянул на Кона. — Ты кого-нибудь встретил?
— Только одного ковбоя — Кокера. Он работает на «Пять решеток».
— Вы о чем-нибудь говорили?
Кон вынул из седельной сумки свою кружку и налил себе кофе.
— Так, перебросились парой слов.
Джонни как-то странно смотрел на него, но тот не обратил на это внимания, благодарно прихлебывая кофе.
— Кофе хорош, — отметил он.
— Мы оставляем кофейник на этом кедре. Кто первый приезжает, тот и варит.
— Я буду стараться, чтобы первым приезжал ты. У тебя здорово получается.
— Меня научила мама. Я иногда варил кофе к ее приходу с работы. — Джонни обернулся к Кону. — Маме приходилось наниматься на работу. Папа погиб в катастрофе на железной дороге, когда мне исполнилось шесть лет.
— Стойкая женщина твоя мама, — констатировал Конагер. — Надо иметь крепкий стержень, чтобы одной вырастить сына. — Он взглянул на Джонни. — Я думаю, она могла бы гордиться тобой. Ты стал совсем взрослый.
Джонни вспыхнул и решил сменить тему:
— Я всегда жалел, что совсем не помню отца. Какой он был, что за человек?
— Большинство железнодорожников, которых я знал, отличные ребята, — сказал Конагер. — Я сам работал на строительстве путей. И в вагонах поездил в свое время немало, со скотом и по-всякому. Они замечательные парни.
— Я его совсем не знал.