— Ну полный идиот, дурак чертов! — воскликнул Малер. — Да пойми же, они решили выжить его. К весне здесь не останется ни одной коровы с клеймом «СТ», и ничего тут не поделаешь. Выполняй все, что от тебя требуется, но поглядывай в другую сторону, или ты превратишься в ходячую мишень. Выбирай!
— Это ты выбирай, Малер! Пока у тебя есть выбор; или собирай свои шмотки и немедленно выметайся вон, или, как сам предложил, мы вытаскиваем пушки.
— Заруби себе на носу: в меня стреляли не раз, но я все еще жив. Случалось, падал, но всегда успевал всадить свинца в того, кто меня ранил.
Конагер встал.
— Пакуйся, Крис, и катись к черту. У меня нет сочувствия к предателям.
Малер вскочил на ноги, черный от ярости. В бешенстве он схватился было за револьвер, но холодная струйка благоразумия остановила его руку.
Конагера действительно никто не считал сопляком. Да Малер и сам видел, что этот матерый волк с холмов сделал со Стейплзом. Экзекуция состоялась основательная и безжалостная. Более того, в тесном пространстве барака промахнуться невозможно. Крис Малер был готов убить, но он не был готов умереть.
— Ладно, — пошел он на попятную. — Я уеду. И Джонни заберу с собой. Оставайтесь здесь втроем со Стариком и Леггетом. Надолго ли вас хватит?
Конагер пожал плечами.
— Крис, мы все когда-нибудь умрем. Это единственное, что точно известно. Однажды темной ночью, когда моя задница окончательно сотрется, а наличность исчезнет из карманов, я закончу свои дни возле чужого стада, но на моей могиле будет написано: «Он соблюдал клеймо, на которое работал», а на твоей — «Он продал человека, который ему верил». Моя надпись мне больше нравится.
— Господи, что за придурок! — выдохнул Малер.
— Я-то? Я повидал немало таких типов, как ты, Крис. Все, что они воруют, достается пограничным шлюхам, а когда они валятся с ног, нахлебавшись дрянного виски, их же подельники стреляют им в спину ради того, что осталось в их карманах.
Крис подошел к двери, бросил свой узел и пошел седлать лошадь.
Сиборн Тэй стоял на крыльце дома.
— Крис? Это ты? — позвал он.
— Он увольняется, мистер Тэй, — откликнулся Кон. — Он теперь работает на ранчо «Пять решеток».
— Тебе причитаются кое-какие деньги, Малер, — засуетился Тэй. — Подойди, я рассчитаюсь с тобой.
— Ничего ему не причитается. Он помогал им грабить вас.
— Тем не менее он работал у меня. Зайди в дом, Малер, когда будешь готов.
— Вот кремень мужик, а, Крис? — сказал Конагер.
Малер не ответил, но, когда лошадь была оседлана, он повернулся к Конагеру:
— Пусть подавится своей честностью! Не надо мне его проклятых денег!