— Была названа моя фамилия?
— Нет, но Спрингфилд косвенно ссылался на вас, причем в оскорбительной манере. В его докладе упоминались сумасброды, которым что-то чудится. Мне очень неприятно, но президент рассмеялся.
— Как только я узнал, что он посылает Спрингфилда, мне стало ясно, что мы потерпим неудачу.
Редпат с несчастным видом сидел на плетеном стуле. В дни молодости он возглавлял отряд самых отчаянных в управлении людей, осуществлял дерзкие перевороты, вел тайные войны, различными путями манипулировал послушными президентами, находившимися в тот или иной период у власти, и был полон уверенности, что блестящие faits accomplis[35] оправдывают все, — да так оно и было. И сейчас, несмотря на свой несчастный и больной вид, Редпат все еще сохранял боевой дух.
Упоминание о теперешнем президенте, который далеко не был послушным[36], вызвало у него растущую боль под ложечкой.
— Извините, я сию минуту, — сказал он вставая Он направился к буфету, налил я мензурку немного белой жидкости и проглотил ее залпом, поморщившись от вкуса мяты. Затем снова тяжело опустился на стул. — Боюсь, Роналд, что нам нечего больше ждать от Белого дома — ни отдельным лицам, ни организации в целом. Не спрашивайте меня, как была получена эта информация, но, когда я ушел, президент не стесняясь высказал враждебное к нам отношение. Он сказал буквально следующее: «Я совершил ошибку, оставив Редпата. Надо что-то делать с ЦРУ. Бобби только зря теряет время в министерстве юстиции. И если мы решаем сохранить ЦРУ, нам надо ставить его туда. Я иногда просто поражаюсь, как Айк[37] мог переносить эту свору псов, тявкавших на него. Макнамара правит обороной, Раск немало сделал в Госдепартаменте, но никто не занимается Редпатом и ЦРУ, а именно этим, господа, и надо заняться». И это почти буквальные слова президента.
— Звучит не очень многообещающе, правда? — заметил Брэдли.
— Если президент счел нужным сказать такое, значит, моим надеждам конец. Но я не могу поверить, что, отказавшись принять ваше простое решение кубинской проблемы, он склонился в пользу другого варианта. Чувствуется, что это вообще не вызывает у него восторга. Он говорит «да» таким тоном, будто хочет сказать «нет». У него вообще невозможно вырвать твердое обещание. А ведь нам не хватает людей, денег, оружия. Операция может дать осечку, и, если это произойдет, мы окажемся перед одной из худших катастроф в истории нации.
— Наихудшей, — сказал Брэдли.
— Роналд, у меня такое чувство, что нашей нации приходит конец, что за кулисами, видимо, пришли в движение какие-то таинственные силы.