– Тори, дорогая, что стряслось? С тобой все в порядке? Что-то с детьми?
Хэлен уловила тревожное беспокойство в его голосе и это заставило ее кричать пуще прежнего.
– Это не Тори, это я – Хэлен. Только представившись твоей женой, я смогла заставить их разбудить тебя, – она была на грани истерики и потребовалась добрая минута, пока Джейк не выяснил, что она хочет ему сказать.
– Тише, малышка, успокойся и расскажи в чем, собственно, дело.
– Руперт про все знает. Он давно предполагал, – не совсем правда, но звучит более убедительно. Нам необходиом немедленно сматываться. Он уже по пути в деревню.
– Он бил тебя?
– Нет. Да. Немного. Со мной все нормально. Он сказал, что убьет тебя.
Хоть и полусонный, Джейк заметил группу английских велосипедистов, пьяных и абсолютно голых, если не считать цепочку безопасности на шеях. Их тут же по-доброму высмеяли охранники. На какую-то дикую секунду ему захотелось броситься искать убежища. Даже ночью здесь достаточно охраны, чтобы защитить его даже от полчища Рупертов. но тогда Руперт может вернуться в Аркадию и убить Хэлен.
– Прости меня, – всхлипывала Хэлен. – Мне совсем не хотелось выдавать тебя. Я была так напугана.
– Дорогая, держи себя в руках.
Это больше походило на черно-белый фильм, в котором он взял на себя роль успокаивающего ребенка. Убаюканный спиртным, но странновато трезвый. Такого не должно с ним случиться.
– Ты еще в своем золотистом платье? Хорошо, сбрось его и надень что-нибудь будничное. Упакуй чемодан – бери только самое необходимое. Прихвати свой паспорт, чековую книжку, карточки «Америкен Экспресс», темные очки и столько наличных, сколько сможешь достать. Я отправляюсь за тобой.
– Джейк, прости.
– Все в порядке. Но поторопись.
Руперт ворвался в Олимпийскую деревню двадцатью минутами позднее и потратил еще десять минут на пререкания с охраной. Не столько потому, что был чертовски пьян, сколько потому, что пребывал в диком неуправляемом состоянии. В конце концов, его попустили и он обследовал все комнаты на треьем этаже, пока не нашел ту, в которой жил Джейк. Тяжеловесы спали сладким сном и не обращали никакого внимания на шныряние по комнате Руперта. Он искал под кроватью, в душе и даже в холодильнике. Потом он заглянул в ящик письменного стола. Паспорт и туалетные принадлежности Джейка отсутствовали. Как и одежда, кроме красной куртки, бриджей, набора белых рубашек и сапог, которые болтались на гвоздике в шкафу. В ящике стола осталась одиноко лежать только фотография Тори и детей. Будто Джейк оставил самую важную часть своей жизни позади.