Вада с облегчением вздохнула, когда наконец экипаж, доверху нагруженный дорожными сундуками и коробками, вместе с ней и Чэрити последовал по Вандомской площади, потом по улице Мира в направлении Северного вокзала.
Когда они проезжали мимо Дома Уорта, Вада с легкой улыбкой вдруг подумала, что ей никогда больше не придется заказывать себе дорогих платьев, хотя ее мать придавала им существенное значение, особенно для приданого-дочери.
Даже если Пьер и позволит ей тратить ее собственные деньги столь легкомысленно, в чем она сильно сомневалась, эти туалеты наверняка будут неуместны для жены не очень состоятельного писателя, жителя Левого берега. Вада вспомнила черно-белое хлопчатобумажное платье, которое она только что упаковала, принадлежавшее приятельнице Пьера. Оно, должно быть, не очень дорогое, но очень красивое и элегантное. Вада сделала для себя вывод, что теперь она должна научиться быть экономной, но выглядеть по-прежнему привлекательной, чтобы Пьер мог ею любоваться.
Все, что ожидало ее в будущем, представлялось Ваде блистательным, потому что рядом с собой она видела Пьера. Все вокруг, казалось ей, станет чарующим, и она ни о чем другом не могла больше думать, как о глазах Пьера, смотревших на нее, о его губах и наслаждении сладостного поцелуя.
— Я люблю его все больше и больше, — проговорила Вада вслух и вздрогнула от неожиданности, когда Чэрити удивленно спросила:
— Вы, кажется, что-то сказали, мисс Вада?
— Нет, нет, это только мысли вслух.
— Вы сегодня выглядите лучше, — заметила служанка, — несмотря на то, что вчера ночью вас опять не было дома.
Вада промолчала, и Чэрити продолжала:
— Вчера утром я уже начала по-настоящему беспокоиться: никогда не видела вас такой вялой и апатичной и никак не могла понять, что это на вас нашло.
— Сейчас все хорошо, — ответила Вада.
«И это правда», — подумала она. Несмотря на все страдания, через которые ей пришлось пройти в плену у сатанистов, несмотря на оставшиеся еще следы действия наркотика, подмешанного к вину, она чувствовала себя гораздо лучше. И оттого, что была счастлива, и потому, что именно Пьер вернул ее к жизни.
Они довольно долго добирались до Кале, и все это время Вада думала только о Пьере. Немного тревожась, она все-таки надеялась, что он не очень сильно рассердится, когда получит письмо.
Затем девушка начала убеждать себя, будто Пьер предположит, что мисс Хольц послала за ней и она должна была подчиниться. Вада могла бы все так ему и объяснить, но обмануть любимого не считала возможным. Она очень надеялась, что Пьер свяжет ее срочный отъезд с распоряжением мисс Хольц, будто бы собиравшейся ей сообщить, что больше не нуждается в компаньонке.