Гарри умолк, но поскольку герцог молчал, он продолжил:
— Чарли рассматривал птиц в пальмовых деревьях, когда Лили внезапно вскрикнула и выхватила у него бинокль.
Я и без бинокля мог ясно видеть, как ты спустился по ступеням и помог молодой женщине войти в лодку.
Герцог не произнес ни слова, и Гарри продолжал:
— Я знал, что Лили весь день была раздражена оттого, что ты отправился верхом, не повидавшись с ней, и она утащила нас из «Зимнего дворца» намного раньше, чем нам хотелось бы, просто потому, что надеялась поймать тебя, как только ты возвратишься.
Герцог не сказал ничего, но подумал, что Лили была уже раздражена днем ранее, когда он не пришел к ней в ту ночь, как она, очевидно, ожидала.
Но он был поглощен теперь не столько чувствами Лили, сколько своим собственным ощущением огромного облегчения оттого, что был избавлен от необходимости объяснять появление Иризы на яхте.
Лили не ожидала теперь продолжения их романа, который, он знал, подошел к концу в тот момент, когда они прибыли в Луксор.
Не только Ириза была причиной столь внезапного его охлаждения к Лили, но и то, что Лили принадлежала миру, который в тот момент не интересовал его. Ее красота не вызывала больше даже отстраненного восхищения, не говоря уже о страсти.
Если бы она была сейчас на яхте, он вынужден был бы признать себя виновным и объяснять моментальную перемену своих чувств, которыми не в силах был управлять, как и река не могла прекратить свой бег.
Его так поглотила и увлекла новизна сделанных им в Египте открытий, он так был пленен увиденным и пережитым, что не мог думать, а также не понимал, каким образом Лили его очаровала.
— Когда мы узнали вчера вечером, что ты не вернешься на яхту до утра, — сказал Гарри, — Лили приняла неизбежное решение возместить свою потерю.
— С помощью Чарли, — буркнул герцог.
— Да, как ты говоришь, с помощью Чарли, — повторил Гарри.
Чувствуя ответственность за то, что случилось, и необходимость загладить свою вину, он сказал:
— Мне даже трудно в это поверить, и я очень сочувствую Эми.
— Чарли был очарован Лили с самого начала, как только увидел ее.
— Я не имел представления об этом.
— Я знаю, — сказал Гарри. — Ты всем видом показывал, что она твоя, как будто советуя всем держаться подальше.
Но Лили понимала, что Чарли очень, очень богатый мужчина.
— Мне отвратительно все это! — воскликнул герцог. — Я пойду вниз поговорить с Эми.
Он знал, что не только удручен случившимся, но и опасается того, что может сказать или сделать Эми. , Герцог очень хорошо относился к ней и всегда считал Чарли одним из своих лучших друзей, поэтому был в смятении, что у них все разладилось по его вине.