Банг! Снова грохнул молоток.
— Нет! Отсрочка отвергается!
— Тогда, — продолжал я, — не нужно. От имени моего клиента мы признаем вину и отдаемся на милость…
— Нет! Не на милость… — не сдержался Лупоглазый.
Банг! Еще один удар.
— Двести долларов.
— Нет! Вы…
— Пятьсот долларов.
Вот теперь я был уверен, что он окончательно дозрел. Я наклонился к его уху.
— Лупоглазый, дело плохо, — прошептал я.
— Плохо…
Бандит был в состоянии какого-то транса и очень медленно возвращался к действительности.
— Это ужасно.
— Тебе могут вынести сразу два смертных приговора, ты понимаешь?
— Ну да. А что это означает?
— Означает, что ты будешь казнен дважды, чтобы можно было окончательно убедиться, что ты мертв. Сначала в газовой камере, а потом на электрическом стуле. Вот что означает «последовательно». И ты готов.
— Я понял. Это значит, что они хотят убить меня.
— Ну вот. Наконец-то понял.
— Я сознаюсь. И отдам себя на волю суда, — решительно сказал он.
— Это твой единственный шанс, Лупоглазый, — одобрил я. — Если ты займешь место свидетеля и выложишь все начистоту…
— Я все расскажу, — повторил он.
— Выкладывай все, что знаешь про Пайка, Уэверли, Наташу Антуанетт, про все…
Лупоглазый кивнул:
— О'кей, посмотрю, что смогу сделать.
Я снова встал:
— Ваша честь, могу я подойти к вам?
— Не вижу, почему нет.
Я подошел к судье, на ходу заглядывая в бумажник. Там осталась одна-единственная стодолларовая бумажка, я достал ее и передал ему.
— Прекрасная работа, — шепнул я. — То, что надо.
Он расцвел.
— Я собираюсь вытащить этого негодяя на место для дачи показаний, — сообщил я. — Поэтому не приговаривайте его к казни, пока я не подам знак. Но если он станет хитрить, неплохо было бы его немного попугать.
Блейн кивнул:
— Я был хорош, да?
— Очень хорош. Так и продолжайте, — одобрил его действия я.
Я вернулся к Лупоглазому:
— Ты можешь дать показания. Но только говори всю правду. Может, это поможет тебе, а может быть, и нет. От тебя зависит.
Он сделал глотательное движение.
— А что вы там делали? Я видел, вы ему что-то передали, — с подозрением спросил он.
— Это был стодолларовый банкнот. Я подкупил судью.
— Подумать только… — У него зародилась надежда и тут же исчезла. — За сотенную бумажку?
— Это чтобы дать тебе возможность выступить с показаниями. Иди туда и выкладывай все. О'кей? Занимай место свидетеля, а я устрою тебе перекрестный допрос.
Он кивнул и встал.
Я сказал ему:
— Но только без шуточек, Лупоглазый. Если уж начал, то говори правду, чистую правду и ничего, кроме правды.
— Ну да, о'кей.
Но чтобы быть совсем уверенным, я добавил: